Химера

Воздух из баллона имел привкус смазки, но это был воздух, позволяющий дышать. Открытие того, что можно жить в мире, который прежде тебя чуть не убил, стало потрясением. Древняя стихия приняла его и даже позволила себя исследовать. Где-то в душе Савичев ощутил толчок незнакомой силы. Страх начал таять, сменяясь осторожным, трепетным интересом.

Балласт был подобран идеально. Митю не тянуло вниз, не выталкивало на поверхность – он парил в изумрудном пространстве, пронзенном сверху солнечными лучами. Песчаный откос под ним плавно перетекал в усеянное камнями и ракушками дно. Справа покачивалась стена камышей, похожая на джунгли инопланетного мира, где не все в порядке с гравитацией. Слева на поверхности темнело днище катера, от которого вниз тянулся якорный трос.

Мимо проплыл окунь, лениво поводя хвостом. Стекло маски искажало размеры, и по загривку пробежал неприятный холодок. Окунь показался ему крупнее, чем был на самом деле. Лишь когда подводный обитатель исчез в зеленоватом сумраке, испуганное оцепенение спало.

Савичев шевельнул ластами, и его понесло вперед. Стайка рыбешек, серебрящаяся меж стеблей камыша, бросилась врассыпную от надвигающегося чужака. Суматошный карась врезался в маску и, трепыхая плавниками, поспешил исчезнуть из поля зрения. Страх рассеивался быстрее, чем ожидал Митя. В окружающем его мире не было ничего ужасного и пугающего.

Линь, обмотавшийся вокруг плеча, дернулся. Митя задрал голову и увидел сквозь колышущуюся пленку над бортом катера бюст инспектора. Леонидыч широко улыбался и показывал оттопыренный большой палец. Митя улыбнулся в ответ, насколько позволил загубник, и однократно дернул за линь, давая понять, что у него все в порядке.

У него все в порядке.

Эту фразу хотелось пропеть.

Леонидыч покрутил над водой указательным пальцем. Имелось в виду, что пора браться за дело, догадался Митя. Правильно. Пора вспомнить, зачем он здесь.

Углубление в песчаном откосе, обратившее на себя внимание на эхолоте, скрывали водоросли. Раздвигая их, Митя пробирался к цели, чувствуя легкий холодок в сердце. Почему-то думалось, что в соответствии с приметой «новичкам везет» именно ему выпадет шанс обнаружить логово чудовища…

Примета не оправдалась. Добравшись до конца, он увидел, что ямку образуют наносы песка около валуна, вросшего в берег. Митя осветил фонарем гранитный бок и не нашел отверстия.

Следующие двенадцать метров берега подводных проходов тоже не выявили. Никаких намеков на вход в нору даже мало-мальского подводного хищника.

Митя вернулся к катеру.

– Ну как? – спросил Леонидыч, подавая руку, когда биолог забирался в судно по приставной лесенке.

– Еще хочу! – ответил он, выплюнув загубник.

– Я тебя вообще-то про нору спрашивал, – сказал инспектор с упреком, но в глазах у него играли бесенята.

Они продолжали исследование яра в той же последовательности: малый ход катера, рельеф дна на экране эхолота, спуск под воду для проверки. В катере Леонидыч объяснял технику погружения и нюансы подводного плавания, а затем Митя брал в рот загубник и применял теорию на практике. Кое-что, по словам бывшего китобоя, у него стало получаться. Хотя, по тем же словам, он все равно барахтался, как курица. Митю сравнение не обижало – по сравнению с тем, что было раньше, он казался себе Жак-Ивом Кусто.

В начале пятого, когда была пройдена только половина яра, им пришлось остановить работу и отправиться в деревню Татищево на базу ГИМС. Там Леонидыч зарядил опустевшие баллоны с помощью воздушного компрессора. Среди прочих инспектор поднес к шипящему шлангу желтую бутылку, похожую на аэрозольный баллончик, которую Митя раньше не видел. Леонидыч объяснил, что это резервный аппарат для дыхания. Его обычно берут на большие погружения – на всякий случай, если что-то случится с основным аквалангом.

– Я его использую, – признался инспектор, – когда акваланг неохота напяливать. Эту масепулечку взял зубами – и можно погружаться. На полсотни вдохов хватит.

После возвращения с базы ГИМС оставшуюся половину яра осматривал Леонидыч. К семи часам вечера они добрались до поселка Сосновый, которым заканчивался луг. Дальше, как объяснил Леонидыч, вплоть до пляжа отеля, дно и берег подробно изучили водолазы МЧС, искавшие пропавших девушек.

Можно было подвести итог. К югу от отеля они осмотрели все укромные места, все притоки, затоны, прорвы. Следов крупного хищника не обнаружили. Завтра Леонидыч собирался отправиться вверх за мыс, где находился лесной массив. А сегодня, как он выразился, отбой.

Сойдя на берег у своего коттеджа, Митя поинтересовался планами инспектора на вечер.

– К Вове заскочу, – ответил Леонидыч. – Надо проверить, как мой боеприпас поживает.

– А потом?

– Потом домой, в Татищево. Отварю картошечки в мундире, покурю на крылечке и спать – устал я сегодня.

– Вот что, – пришло Мите в голову. – Зачем вам этот картофель? Съездите к Вове, а потом приезжайте ко мне. Я вас в гости приглашаю. Закажем ужин из ресторана, опустошим бар.

– Да ладно, Димка, – отмахнулся Леонидыч. – Чего тебе тратиться? Я картошкой буду сыт.