Химера (СИ)

Ловкие руки побежали по одежде в поисках карманов. Первый «счастливчик» оказался гол как сокол…  Только шелуха от грязных семечек…  Привлек внимание убийцы лишь добротный фрак.

«Вот бы приодеться в такой, но, думаю, не стоит…  Одежда мертвеца еще никому не приносила счастья, — заворчало тело убийцы. Потом выдернуло кинжал из груди и отправилось к другому мертвецу».

Второй покойник не оказался более обеспеченным. Нашлась лишь черная коробочка, которая лежала в карманах брюк. Больше ничего…

Это же сотовый телефон! Не может быть…  Я перестаю понимать хоть что-то…  Доллары, мобильник…  Видения становятся все нереальнее. Все больше напоминает винегрет из моих же воспоминаний. Что-то было во всем этом неправильное, нелогичное. Так не бывает в жизни…

«Что это такое? Для чего она нужна? Дьявольская вещица с цифрами…  — бормотала жадная плоть, осматривая телефон. — А ведь когда-то я даже не знал, что такое арабские цифры…  Сколько времени и сил ушло на мое вразумление у Шарлотты! Юное божественное создание…  Тебя уже не вернуть…»

Коробка полетела на землю, и убийца растоптал ее каблуком. Злость, прорвавшаяся в нем, сразу исчезла, он снова стал спокойным. Теперь в его теле зародилось новое чувство…  Несовместимое с его сущностью. Такое необъяснимо противное, как ощущение от звука трущегося о стекло пенопласта…  Сострадание…  Или, быть может, любовь…  Киллер вспоминал о казненной на гильотине девушке.

Тело расслабилось и потеряло частичку контроля надо мной. Самое время взять бразды правления…  Другого шанса может и не представиться…  Нервные импульсы потянулись миллиардами щупалец по нейронам, подминая под себя и порабощая каждую клетку. Словно лавина сошла с горы Эверест. С каждой секундой все новые территории падали к моим ногам, и мы с убийцей становились все ближе…  Пока не стали единым целым…

* * *

«Критические ошибки в системе устранены…  Состояние стабильно…  Симбиоз завершен…  Фактическое время до завершения — десять минут тридцать четыре секунды», — отчеканил в голове неизвестный голос.

Стальной, бесчувственный…  Он пронзал могильным холодом сердце. Заводил разум в тупик ужасающей бессмысленностью…

* * *

Прятать останки жертв резни я не собирался. Во-первых, судя по сведениям в голове убийцы, трусливых жандармов в эти районы не загонишь ни кнутом, ни пряником. Во-вторых, собаки-людоеды разделаются с мертвецами за пару часов. Верные помощники к делу подходили с усердием. Даже осколков от костей не оставляли, сметали подчистую. Да и свора все увеличивалась…  Уже не меньше, чем полторы дюжины.

«Милые создания…  Хотя бы сегодня не останутся голодными, — проскользнула чуждая мысль».

Киллер любил животинок. А вот прямоходящих говорящих приматов он по большей части ненавидел. Да и общался гораздо чаще с первыми. Убийца считал, что звери добрее человека в тысячи раз. И он прав…  Теперь, фильтруя мысли в чужом разуме, и я начал это понимать…

Хищники берут от природы только то, что необходимо для существования. Звери не аплодируют, не свистят, не смеются и не пританцовывают при виде казни себе подобных. Не просят окровавленных актеров повторить на бис. Главное — не получают удовольствия от истязания живых существ. Они не могут завуалировать свои цели, присыпав их золотой пудрой добродетели.

Животные не уничтожают сородичей на целом материке только из-за того, что им показалось, что те не вписываются в строгий ряд. Выглядят по-другому, хвосты у них не такие прямые, глаза узкие или шкурки слишком рыжие. Звери просто хотят жить…  Они еще испытывают жалость, в отличие от людей.

Человечишки жестоки ко всему, до чего достают их хлипкие ручонки. А если вдруг не дотягиваются, то обязательно придумают изощренный способ осуществить это. Разрушительная агрессия, не знающая границ, стала краеугольным камнем жизни. Все бросают в бурлящий котел. Даже природу не оставили в покое. Мы действительно любим все перекраивать на свой лад. Поворачиваем течение непокорных рек. Стираем в пыль горы, существовавшие миллионы лет. Осушаем моря и вырубаем леса…  Ничего святого!

Хотя в это слово мы тоже вкладываем новый смысл в зависимости от обстоятельств. Такой, какой удобен нам здесь и сейчас. Но всему приходит конец…  Когда-то придется платить по счетам и отвечать за совершенные проступки. Расплата грядет. За бессмысленные смерти. За мечты о светлом будущем, переросшие в параноидальные идеи. За все…

«Нужно уходить…  Пора…» — вновь промелькнула в голове чужая мудрая мысль.

Сборы продолжались недолго. Я вытер об одежду «рыцаря с большой дороги» лезвия кинжалов и вставил их в ножны, прикрепленные к наружной поверхности бедер. Теперь из боковых прорезей плаща виднелись лишь деревянные рукоятки с серебряными эмблемами в виде голов леопардов. Под каждой рукой по кинжалу. Так я смогу в мгновение ока отреагировать на возникшую опасность.

На голову я натянул капюшон серого балахона, а на нос нацепил защитную тряпичную повязку, болтавшуюся на шее. Теперь можно смело отправляться в путь.