Химера (СИ)

В жизни она выглядела еще привлекательней. В той степени, что в реальность арийки верилось еще меньше, чем до момента встречи с ней. Хотя сомнений в том, что она не голографическая иллюзия, а самая что ни на есть настоящая девушка из плоти и крови, уже не осталось ни у Рихтера, ни у Ветрова. Вот только помимо восхищения в их души закралось и другое чувство — необъяснимый страх. Причем напрямую это ощущение не было связано с двумя модернизированными «USP», отдыхающими в кобуре по обе стороны ее шикарных бедер. Но вот косвенно очень даже вполне влияли на восприятие.

— Вы можете пройти в замок, — пропела девушка и жестом пригласила внутрь, — но, к сожалению, несколько обрезанным составом. Эти недалекие отмороженные ублюдки-психопаты должны остаться у входа, — грубо добавила немка, бросив нехороший взгляд на охранников. — В нашей крепости за безопасность ваших жизней буду отвечать лично я. И это не обсуждается.

Рихтер обернулся к рыжему громиле кавказской наружности и перевел ему на армянский слова «леди Крофт». Здоровяк его внимательно и безэмоционально выслушал. Затем повернул голову в сторону девицы. Приподнял на лоб черные солнечные очки и уставился на нее пожирающим взглядом маньяка. В пульсирующих зрачках бесчинствовали ярость и животное безумие. Желваки на его скулах вздулись и интенсивно заиграли. Кавказец прорычал что-то невнятное, брызжа слюной, но по эмоциям и без перевода было видно, что речь его изобилует ругательствами. Затем он смолк, и воцарилась мертвая тишина. Ее разбавили лишь глухие щелчки предохранителей пистолетов.

— Успокойте своих цепных псов, — огрызнулась хладнокровная арийка, — пока я сама не купировала им хвосты по самую шею. Не забывайте, где вы находитесь.

Старик попросил кавказца успокоиться. Тот сразу же вернул очки в изначальное боевое положение и слегка кивнул, превращаясь опять в безмолвную статую.

— Они останутся у ворот, — сообщил немке Альфред.

— Отлично. Я рада, что мы нашли общий язык. Следуйте за мной…  херр Рихтер плюс один.

Ничего, кроме язвительных слов «психованная стерва», причем последнее обязательно с большой буквы, в голову Рихтера не шло. Но озвучивать очевидный для всех факт он не стал.

«Как же может отличаться внешнее и внутреннее содержание в человеке! — размышлял Альфред, смотря девушке вслед. — Исключительно восхитительный сосуд, наполненный желчью ненависти».

Мысли Рихтера оборвались сами собой, и он шагнул вперед во тьму. Взору предстал грандиозный зал с колоннами из гранитного монолита. Они устремлялись ввысь полуциркульного свода по обе стороны. Под ним встревоженно порхали и пищали летучие мыши. Сам же каменный свод был украшен хитросплетениями причудливого орнамента. Зрение адаптировалось к недостатку света, и взгляд Альфреда побежал по залу.

Черный пол из лесбосского мрамора, в котором играло отраженное пламя масляных факелов. Они были развешаны по идеально отшлифованным каменным стенам. Тут же выставленные в ряд на подставках бронзовые бюсты вершителей судьбы мира. Все никак не ниже уровня тирана. Охотничьи трофеи. Стальные рыцарские доспехи. Всевозможное холодное оружие. Притихшие от безветрия флаги. Многочисленные картины различных стилей и направлений с изображением мучений, убийств и войн. Древние роскошные гобелены.

«Сгладив углы и шероховатости, все это в определенной степени можно назвать достаточно обычным. Вот только я знаю, что это не так, — рассуждал Рихтер. — Знамена, ненавистные душам большинства живущих на планете людей. Белый круг на красном фоне с вонзенным в его центр черным крестом с загнутыми под прямым углом концами. Нацистский флаг со свастикой — государственный символ рейха. Заметил ли их Владимир?»

Альфред обернулся и посмотрел на Ветрова, который шел за ним следом с полным безразличием на лице.

«Понял ли он то, что я приволок его в цитадель Четвертого рейха? Или он знал, что мы сюда приедем? Или, быть может, Владимир уже был здесь? По его лицу ничего не определить, а сам он молчит…»

* * *

Древесные головешки почти бесшумно потрескивали внутри камина из натурального камня, поигрывая желто-оранжевыми языками пламени. Они то ярко вспыхивали и выстреливали снопами искр в дымовую трубу, то почти затихали, прячась в сердце углей, то вновь разгорались ровным пламенем.

В ритме волшебного танца огня по телу Альфреда волнами растекалось согревающее тепло, наполняющее каждую клетку ощущением покоя. Приятный смоляной аромат сосновых дров ласкал обоняние. Мягкое старинное кресло буквально растворяло расслабленное тело в своих нежных объятьях.

«Вся эта магическая атмосфера созерцания способствует засыпанию, но никак не служит подспорьем в предстоящей беседе, — подумал Рихтер и тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. — Еще и этот противный стук появился! Он явно выбивается из размеренного такта…»

Рихтер с трудом оторвал взгляд от ярко горящих в камине поленьев и обвел глазами кабинет Вольфганга Эйзентрегера. Истинного арийца. Закоренелого нациста. Ветерана вермахта и одного из основателей Четвертого рейха.