Читаем Химера воспитания полностью

Химера воспитания

На хозяйственные нужды.

Сел античный человек на уже нагретый утренним солнышком камень, и – заплакал: «И что же мне теперь, бедолашному, делать? Чем кормить себя, жену, и и без того сварливую тещу, не говоря уже про деток – «мал мала меньших»?

Ведь есть-то всем хочется!

Хорошо, когда есть что есть!

А если нет того, что можно есть, тогда что есть?

И что делать-то тогда?

Идти искать другой лес?

По-соседству?

Но там, по-соседству, полным-полно соседей.

И у них с лесом уже тоже туговато: по той же причине.

Хорошо животным.

Например, приматам.

Ведь у них в генетическом коде заложено, что если в ареале их обитания возникает дефицит того, что можно есть, то они тотчас же переходят на однополые половые отношения.

Дабы избыточно не плодиться и не создавать дополнительное давление на и так уже исчерпывающийся пищевой ресурс (см.: Артур Шопенгауэр «Метафизика половой любви»).

Но мы-то с Вами – не животные, не правда ли?

И не гоже нам им уподобляться.

Даже в cамые критические дни.

И тут – «Эврика!».

«Нашел!», – вскричал в экстазе наш бывший бедолага.

«Если нельзя сберечь натурпродукт – будь то сорванное или пойманное – в мертвом виде, то сберегать его следует в живом!» – сформулировал он свою гениальную и спасительную для всего рода людского мысль.

«А еще лучше» – продолжал генерировать он свои гениальности, – «сберегать натурпродукт в произрастающем и размножающемся виде!».

Сказано – сделано!

И придумал наш страдалец – теперь уже – бывший! – отличную придумку: живые консервы!

Сразу в двух видах: земледельческом и скотоводческом.

Ведь если сегодня не съесть свою, например, живую корову, то назавтра она не только не протухнет, но и, будучи спозаранок препровожденной на пастбище, под вечер и молочка принесет, и «живого веса» нагуляет.

И тут, сразу же, решил наш античный бывший горемыка свою – тотчас же оказавшуюся в прошлом – болющую проблему: «Как выжить, если выжить вроде как не получается?».

Чего же еще желать?

Казалось бы.

Ан, нет.

Оказалось, что как только была решена животрепещущая проблема выживания в предопределенных определенными, крайне неблагоприятными обстоятельствами невыживаемости, так нашего, опять-таки, горемыку настигла и накрыла с головой порожденная решением одной проблемы другая.

Даже – много других.

И каждая из них – новая головная боль.

Ведь как только появилась у человека возможность не съедать сегодня им же выращиваемую и выкармливаемую будущую еду, сразу же встал ребром вопрос о том, что этой еды можно выращивать и выкармливать больше и больше.

Как?

Надо больше трудиться и повышать производительность труда.

Каким-таким образом?

И снова наш сообразительный пращур додумался: надо произвести разделение труда.

И – закрепить отдельные виды работы за определенными людьми.

Тогда каждый в отдельности быстрее поднатореет в своем ремесле, а общий результат будет значительно выше, нежели каждый бы делал все то, что делают и все другие.

Сказано – сделано.

Одни стали постоянно делать одно, другие – другое, а вместе у них получалось то, что надо.

Но, однако, возникла одна закавыка: как оказалось, при разделении труда появились такие сектора (сегменты, участки, делянки) трудовой деятельности, трудиться на которых желающих не оказалось.

Например, выносить за животными навоз.

Из стойла.

Если этого не делать, то бедняги-животные утонут в собственных же фекалиях.

Значит, надо-таки делать эту работу.

Тяжелую.

Неприятную.

Неблагодарную.

Потому что как только будет очищено последнее стойло, в первом снова будет навалено.

Понятно чего.

Но кто, кто это будет делать??!

Кто, спрашивается, будет постоянно, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год выносить навоз?

Регулярно наваливаемый.

Авгию, к примеру, просто несказанно повезло, что нашелся сметливый Геракл, и расчистил авгиевы конюшни в два счета.

Благо поблизости была речка, и не было экологического надзора за состоянием стоков.

А другим-то как?

Тем, у кого под боком – ни Геракла, ни речки?

Да и не рачительно это: смывать навоз в речку.

Ведь он хоть и г…, зато – добро.

Им и землицу удобрять – лучше всякой химии! – и, если его подсушить, то топливо получается – то, что надо (при дефиците-то древесины!), и – если его добавить к глине – вместе с соломой, то саманный кирпич получится – лучше не придумаешь!

Значит – нельзя навоз сливать в речку.

А надо – тщательно его собирать.

И – отвозить.

Туда, где он пригодится.

Для хозяйственных, так сказать, нужд.

И кто же эту работу будет делать?

Изо дня в день?

Из месяца в месяц??

Из года в год???!

В полнейшем соответствии с правилами.

Рачительности.

И – повышения производительности.