Химера воспитания

По своей природе Ханжество сродни не только Лицемерию, но и Словоблудию или, если угодно, Демагогии.

Подобно демагогу (словоблуду) ханжа более всего озабочен сохранением – любыми средствами, вплоть до самых абсурдных, – «хорошей мины» при своей скверной игре.

Как тренер футбольной команды, проигравшей очередной матч со счетом 0:13, заявляющий на после-матчевой конференции: «Зато мы – Самая Скромная в Лиге Команда, и за это нам надо вручить Первый Приз. Желательно – деньгами».

Чего во всей этой белиберде больше: Демагогии, то бишь, Словоблудия, или же Ханжества?

Много, очень много у них общего.

Главное, что их объединяет, – это их фальшивость.

Если Демагогия, она же – Словоблудие – есть эрзац, которым живая, трепетная, пульсирующая мысль подменяется выхолащивающей какой бы то ни было смысл псевдомыслью, то есть, тем, что по форме, вроде бы, как и мысль, а, по сути – ее извращение, то Ханжество – есть оскопление.

Идеал ханжи – бесполое существо.

Сгусток сплошного морализаторства.

Ханжа, как правило, осуждает людей за то, чего сам хотел бы, но что у него не получается.

«В Советском Союзе секса нет», – провозгласила одна демонстративно бесполая участница телемоста, проводимого Владимиром Познером и Филом Донахью между Ленинградом и Бостоном (1986-й год).

«Так какая же основная функция Ханжества?», – спросите Вы.

То есть, попросту говоря, зачем и кому Оно нужно?

Ответ простой: Ханжество служит заменителем.

Естественного на вымороченное.

Например:

– веселости – занудливостью;

– гордости – смирением;

– чести – угодливостью;

– чувства собственного достоинства – покорностью;

– уважения – чинопочитанием.

Образчики продукции Ханжества действительно могут быть приняты за эталон и идеал Воспитания.

Раба.

Там же, где нет, и не будет ни рабов, ни, соответственно, рабовладельцев, и где не потребуется ни их производства, ни их воспроизводства, Ханжеству места нет.

И не будет в помине.

Потеря № 9, обусловленная отказом от Воспитания, есть утрата Высокомерия.

С высоты своего взрослого роста воспитующий глядит на воспитуемого сверху вниз.

Как в прямом, так и в переносном смысле.

Напрасно он так делает.

Придет время, и ситуация обернется к нему, как «избушка на курьих ножках», – не передом, а совсем наоборот.

И теперь уже бывший воспитуемый станет глядеть на согбенного от старости и немощей бывшего воспитующего как на нечто, недостойное равновысокого обращения, общения и отношения.

Бывшим воспитуемым бывшему воспитующему вспомнятся все прелести отношения высокомерного старшего – по всем параметрам – к подвергаемому Воспитанию младшему.

По всем тем же параметрам.

Тут – и небрежение, и – пренебрежение, и – снисходительные ухмылки, и – недосказанные намеки, дескать, «что с него возьмешь, с недо…» (далее следует один из многочисленных вариантов недочего).

Все это и оскорбляет и унижает.

Особенно – в присутствии третьих и иже с ними лиц.

Любые проявления высокомерия воспитующего по отношению к воспитуемому – не нечто инородное по отношению к феномену Воспитания.

Они – «плоть от плоти» – порожденные Воспитанием как таковым.

Основанным на парадигме априорного превосходства воспитующего над воспитуемым.

Превосходства – не только физического, каковое таки существует, хотя и носит временн'oй и временный характер, – но и – воображаемого самим воспитующим – интеллектуального, и – приписываемого воспитующим же самому себе – морального.

На с'aмом же деле интеллектуального – в смысле потенциала развития способности к мышлению – превосходства воспитующего над воспитуемым нет и в помине.

Более того, потенциал способности к мышлению у взрослого человека если и не задавлен, то в значительной мере подавлен массивом месива догм и стереотипов, штампов и шаблонов, нагромождаемых друг на друга в течение многих лет, и вырываться из-под пресса которых мыслительной способности взрослого человека подчас удается не иначе, как титаническим трудом.

Если вообще удается.

В результате мощнейшего давления этого массива на все, находящееся в зоне его действия, происходит существенное оскудение и торможение возможностей выхода за его пределы.

Воспитуемый же, как правило, человек молодой, и уже в силу этого обстоятельства, не успевший стать задавленным ни убогими догмами, ни примитивными стереотипами, ни расхожими штампами, ни заскорузлыми шаблонами.

Приобрести все это, мягко говоря, хозяйство – несложно: надо только покорно, безропотно и беспрекословно подчиняться во всем своему воспитующему и покориться его воле и воображаемому им самим его интеллектуальному превосходству.

И все сразу станет О.К.

С точки зрения воспитующего.

А с точки зрения Разума?