Химера воспитания

Всеми даже не отторгаемым, а просто – не замечаемым.

А иногда – досадно мешающим.

Как мусорный бак, торчащий посреди дороги.

Вот парнишка и придумал себе персонажа в виде более чем строгого отца, который хоть поркой (!), но проявлял к нему небезразличие.

Ведь безразличие к человеку, пренебрежение к нему, игнорирование его унизительны и оскорбительны для него.

Их проявления вызывают у человека мало с чем сопоставимые страдания, и служат они чрезвычайно питательной средой для произрастания в нем всевозможных комплексов и фобий.

Фальшивое же небезразличие, проявляемое к человеку, приводит его в ярость.

Когда – глухую, вызывающую зудящее желание отомстить изощренно и утонченно, вынашивая и выстраивая коварные планы под девизом: «Ах так, ну ты у меня получишь! Дай только срок, и тебе воздастся. С лихвой!».

Когда – бурную.

Необузданную и неуемную.

Именуемую бунтом.

В любом случае это будет месть.

То ли с отложенным сроком ее исполнения, то ли – безотлагательно.

Но всегда это будет Месть.

Жестокая и беспощадная.

Месть оскорбленного достоинства.

Месть за Фальшь в отношениях, когда человек открывает другому человеку душу, а в ответ получает в нее могильный холод бездушия, маскирующегося под радушие.

Откуда же Фальшь в отношении к воспитуемому берется у воспитующего?

Из ниоткуда?

Не скаж'uте.

Она проистекает из самой сути Воспитания.

Предписывающего обеспечить – в первую очередь, главным образом, прежде всего – безусловное послушание.

Воспитуемого воспитующему.

А также – полное и безоговорочное подчинение и повиновение.

Первого второму.

Если такой результат обеспечивается, то делается вывод о достижении Воспитанием позитивного результата.

Если нет, то, соответственно – нет.

При этом то, что кроется на самом деле за достигнутым результатом, никому не известно.

Да и никому из воспитующих и не интересно.

Ведь главное в Воспитании – его результат.

То, каким образом он достигается, что кроется за его видимостью в душе человека, именуемого ребенком, по большому счету не волнует никого, кроме самого ребенка.

Послушен, вот и молодец.

Купи себе конфетку.

При этом воспитующий может, изобразив на своем лице некое подобие благожелательной улыбки, спросить послушного воспитуемого: «Ну, как дела, дружище? Надеюсь, все хорошо?», – и, не дождавшись ответа, развернуться и – уйти, устремившись в поход за новыми воспитательными достижениями и успехами, ведь как много ему надо еще успеть в благородном деле Воспитания воспитуемых, не правда ли?

Конечно же, правда.

Как правда и то, что фальшивая чуткость в отношении человека к человеку – это гнусность похлеще «Скорбного бесчувствия» (см. одноименный кинофильм Александра Сокурова).

Скорбь об утрате Фальши, присущей любой системе Воспитания, может быть только фальшивой.

Не может не быть таковой.

Потеря № 11, вызванная отказом от Воспитания, есть утрата Угодничества.

Каждая система Воспитания исподволь и подспудно ориентирована на то, чтобы воспитуемого принудить к убеждению в том, что главная его добродетель – это подобострастное стремление угодить воспитателю.

Непременный девиз каждого угодника: «Чего изволите-с?».

Апофеоз угодничества – сладкопроизносимый вопрос: «Вам кофе в постель или в чашку?».

Да, конечно, вышколенный продавец, изо всех своих сил стремясь продать свой товар, руководствуется принципом: «Покупатель всегда прав».

Только у воспитуемого его товаром является человеческое достоинство, продаваемое им за благосклонность воспитующего.

Как гласит народная мудрость, «угождать – на себя плевать».

И, наконец, потеря № 12, вызванная отказом от Воспитания, есть утрата Цинизма.

По крайней мере, в отношениях между взрослыми и не-взрослыми.

Подчинить воспитуемого своей воле.

Заставить его слушаться.

Принудить к повиновению.

Во что бы то ни стало.

Любой ценой.

В этом – суть Цинизма, засевшего и окопавшегося в любой Системе Воспитания.

Под какими бы прекрасными, светлыми, чистыми, душеспасительными и душещипательными лозунгами и прокламациями ОНО себя ни позиционировало.

Всякие лишние вопросы, сомнения, колебания при сем отбрасываются.

За их ненадобностью.

Как вредоносные.

И – мешающие.

Осуществлению повиновения.

На все вопросы воспитуемого, неудобные для воспитующего, у последнего есть дежурный набор стандартных ответов:

– «тебе еще рано это знать»;

– «вырастешь – узнаешь»;

– «подрастешь – поймешь».

Ими воспитующий отмахивается от назойливого воспитуемого, как собака своим хвостом от надоедливых мух.

Немудрено, ведь слово «циник» в переводе с языка оригинала как раз и означает: собачий.