Химера воспитания

– Я начальник – ты – дурак;

– есть два мнения – одно Мое, другое – неправильное;

– если Мне потребуется ваше мнение, Я вам его скажу.

Безусловно, каждому человеку хочется, чтобы его уважали.

Отсюда и почти сакраментальное: «Ты меня уважаешь?!!».

Ведь для чего люди, что называется, пьют?

Для того чтобы пьющему посредством вливания в себя непомерной дозы алкоголя, создать иллюзорного себя Который ему самому нравится значительно больше, чем тот, каков он есть на самом деле.

Если мой собутыльник уважает меня, а я уважаю своего собутыльника, то кто тогда мы есть с моим собутыльником?

Правильно: тогда мы с ним – уважаемые люди.

Пьющему нужен алкоголь для того, чтобы создать некоего иного себя, достойного – в его собственных – пьяных – глазах уважения.

А собутыльник ему нужен для того, чтобы тот подтвердил: «Да… Ты же… ик… Ум'uще!».

Ежели же собутыльник не оправдывает возлагаемых на него чаяний и ожиданий, то получает по заслугам: по голове ли, по другой ли части тела, но – непременно.

Вспомните хотя бы, сколько между собутыльниками происходит драк.

Включая и сопряженных с насильственным членовредительством.

Тем самым вынуждая правоохранительные 'oрганы заводить на участников такого рода дел «Дела».

Уж'e уголовные.

Практически все они возникают из-за недоуважения одним пьющим другого, пьющего с ним же.

Как заметил Люк де Клапье Вовенарг (см. его «Размышления и максимы»), «ст'oит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать, – и мы начинаем его ненавидеть».

Да, действительно, стремление быть Уважаемым Человеком было, есть и будет мощным побудительным мотивом в действиях и поступках как относительно завершенных действиях каждого человека.

Более того, уважение к личности Человека – пусть еще пока и маленького по росту и малолетнего по возрасту, но уже – с большой буквы, поскольку этот Человек, в отличие от нас, взрослых – настоящий, является тем, что ценится Им выше всего другого.

Несравненно выше заботливости о нем, которая в абсолютизированном своем выражении обретает формы мелочной опеки («Надень рукавички», «Дай я тебе повяжу на шею шарфик», «Скушай яичко, давай я тебе его почищу»).

В своем гипертрофированном виде это звучит примерно так:

– Гена!!! Немедленно иди домой!!! Ты что, не слышишь!!!?

– Мама! Я что, уже хочу кушать?

– Нет! Тебе уже холодно!!!

Неизмеримо выше беспокойства о его благе, вырождающеюся в подмену свободы его воли послушанием воле его родителей («Мы купили тебе пианино, чтобы ты изучал «Школу игры на фортепьяно», а не носился по улице со всякой шантрапой»).

Выше сам'oй Любви.

Пусть даже самой самоотверженной и жертвенной: «Скушай шоколадку.

А я? А я свою уже съела».

Последняя фраза – полное вранье.

Ведь не было никакой другой шоколадки.

Шоколадки в шуршащих обертках, непомерных размеров нотные папки с тесемочками, вязаные рукавички и шарфики – все это – лишь внешние атрибуты того отношения, которое испытывает на себе маленький по росту и весу малолетний Человек с большой буквы со стороны горячо пекущихся и рьяно радеющих о нем взрослых.

И – раздражающих его.

Их ретивым бдением о его благе.

И – их же мелочной опекой.

Его.

Пусть еще и не-взрослого, но уже – Человека.

Чем же взрослые отвращали и отвращают от себя не-взрослого?

Прежде всего – своим непониманием его.

Им постоянно кажется, что они знают все о своем ребенке.

И про то, что ему нужно, и о том, что ему полезно, и даже насчет того, что ему хочется.

Знание это – иллюзорно.

Иллюзия знания – это заблуждение.

Иными словами, оно – это красивое и дорогое покрывало.

Скрывающее испещренное струпьями и язвами тело Непонимания, мнящего себя Всезнанием.

Потому что нужно, полезно и хочется маленькому, но с большой буквы Человеку совсем не того, что представляются рьяно радеющим и горячо пекущимся о нем взрослым.

Ведь в рукавичках не слепишь ни снежку, ни снежную бабу.

А повязываемый на шею шарфик раздражающе мешает дышать полной грудью.

А нотная папка с вытесненным на ней портретом усатого, хотя и безбородого композитора Бородина, своими тесемками давит не столько на руки, сколько на душу.

Непомерной тяжестью невозможности погонять после уроков вместе со сверстниками «в квача» ли, «в сыщики-разбойники» ли.

А самое вкусное – это совсем не шоколадка, купленная родителями в магазине «Золотой Ключик», а сорванная с самой верхушки дерева шелковицы ягода.

От которой и руки, и все лицо весело и задорно приобретают густо фиолетовую окраску.

Хорошо тем Людям – маленьким, но с большой буквы, чьи родители это понимают.

Увы, но таких – было и есть меньшинство.

Большинство же не-взрослых страдали и страдают от патологического непонимания и неуважения их взрослыми.