Химера воспитания

А раз НИ-КТО не хочет добровольно, значит, некто будет делать ее принудительно.

Этими некто и стали рабы.

То есть, изначально – побежденные победителями и фактически обреченные на пожизненное заключение в статусе рабов.

Победителей.

Тотчас же обретших статус рабовладельцев.

Соответственно, для обеспечения соблюдения обоих этих статусов потребовался определенный инструмент силового воздействия на несогласных и недовольных.

Именно им-то и стало Государство.

Подчеркиваем: все без исключения древнейшие государства были рабовладельческими.

Другая возникшая в результате изобретения «живых консервов» проблема: кто будет владеть излишком производимой продукции?

Все?

В равной мере?

И рабовладельцы, и рабы??

Чтобы собственник раба и раб как собственность рабовладельца в равной мере владели собственностью?

Несуразица какая-то получается.

Рабовладелец, владея правом собственности над рабами, считает себя вправе быть и владельцем производимых ими продуктов их труда.

Рабы, естественно, недовольны такой Системой права.

Им, понятное дело, не нравится такая Система.

Они, естественно, против нее.

То есть, они являются ее врагами.

Хоть скрытыми, хоть явными, но – отъявленными.

Не случайно в этой связи Луций Анней Сенека заметил: «Quot servi, tot hostes» – «Сколько рабов, столько и врагов» (см. его «Нравственные письма к Луцилию» («Epistulae morales ad Lucilium»).

А поскольку они – враги, и их – много, то рабовладельцу, если он хочет оставаться именно им, и при том – живым – придется хорошенько потрудиться, чтобы защититься от своих же рабов – своих же врагов.

Значит, потребовалась Система Защиты.

Всех прав.

Тех, у кого все права есть.

От тех, у кого никаких прав нет.

Ведь раб – это тот, у кого нет никаких прав иметь хоть какие-нибудь права.

И функцию именно такой Защиты был призван выполнять, опять-таки, инструмент, называемый Государством.

Если функцию защиты от внешних врагов до возникновения государства более или менее успешно выполняло племя, то Государство возлагает на себя дополнительную функцию, совершенно не свойственную племени: Защиты от врагов внутренних.

Защиты, в том числе, и самого Государства.

От посягательств на его Устои и на заведенные в нем Порядки.

В том числе – и по Защите.

Имущих правá и имущество.

От не-имущих ни того, ни другого.

Получается точно, как в сказке про вершки и корешки: одним – все хорошее, а другим – все то, что останется.

Диспропорции и диссонансы такой Системы настолько уродливы, кричащи, и вопиющи, что без прикрытия Ее срама Ей и на люди показаться непристойно.

Значит, потребовался Системе «фúговый листок».

Даже – два: один – спереди, другой – сзади.

Один носит название Идеология.

Другой – Воспитание.

Идеологически зрелое.

То есть, выдержанное в духе Идеологии.

Соответственно, понадобились и социальные институты, или, говоря словами одного из «трех святых социологии» (по определению Уильяма Аутвейта) Эмиля Дюркгейма, «фабрики по производству общественных отношений».

Официальная Идеология любой господствующей Системы – это всегда набор определенных приемов, призванных убедить всех и каждого в Еë – Системы незыблемости, нерушимости и, если и не идеальности, то, по меньшей мере, оптимальности.

Для тех же, кто особо упорствовал в своем категорическом несогласии становиться и быть убежденными в убеждаемом посредством Идеологии, Системой предусмотрительно были уготованы три достаточно действенных и эффективных средства: «Iocatio, eculeo, ax», – «Кляп, дыба, топор (палача)».

У Воспитания же как служанки Идеологии всегда наготове свои, испытанные веками и тысячелетиями существования рабовладельческого Государства средства: «Et lignum carota», – то есть, «кнут и пряник».

Для воспитуемых рабов «пряник» чаще всего означает только одно: неприменение кнута.

Естественно, временное.

С течением времени рабство и рабовладение мало-помалу покидают историческую арену.

Сегодня уже нигде в мире не существует рабства.

По крайней мере – номинально и в некриминальных сферах.

Предпоследний оплот официально институированного рабства пал вместе с поражением «южан» от «северян» в гражданской войне 1861–1865 г.г. в США, и вроде бы как рабство навечно устранилось с исторической арены.

Особенно – после падения последнего его оплота (Бразилия, 1888-й год).

Вместе с «кляпом, дыбою и топором палача».

Однако умирающее рабство оставило по себе свое отравленное жало.

В виде доставшиеся нам в наследство от рабовладельческих государств ядовитых змеиных зубов Идеологии и источаемого ими яда Воспитания.

И то, и другое имеет четкое предназначение: намертво впиваться в сознание людей, и медленно, но верно отравлять его изнутри.