Химера воспитания

Вспомним давно сказанное по поводу того, куда выстлана дорога благими намерениями.

Туда, куда никто из нас не спешит.

Нет такого Некто, кто спешил бы Туда.

Откуда никто не возвращался.

Но попасть Куда каждому страшно.

Даже в тот момент, когда пробьет его – Некто – последний, скорбный час.

Пожалуй, именно в этот час – особенно.

Не с бухты-барахты же весьма неоднозначно вспоминаемый и воспринимаемый ныне Виссарион Григорьевич Белинский подметил: «Умереть сегодня – страшно, а вот когда-нибудь – ничего» (см. его «Ничто о ничем»).

Под знаменитыми на весь мир пражскими часами на Cтароместской площади когда-то было начертано, а вскоре после того – убрано ввиду крайней пессимистичности начертанного: «Omnes vulnerant, ultima necat» – «Каждый час ранит, последний – убивает».

Время убивает нежизнеспособное.

Исчерпавшее все внутренние ресурсы дальнейшего своего развития.

Это касается – в ряду всего прочего – и Воспитания, и всех известных и перечисленных здесь его альтернатив.

Однако прелесть Времени не только и не столько в том, что оно убивает отжившее свой век, но и в том, что оно порождает.

Новое.

Жизнеспособное.

Жизнеутверждающее.

Жизни/способствующее.

Пусть не сразу заметное.

Пусть не сразу себя проявляющее.

Как зародыш ребенка во чреве матери.

Однако незнание о существовании не означает не-существования.

«Ты суслика видишь? Нет. И я не вижу. А он есть!» (цитата из саркастически-сардонического фильма «ДМБ»).

Где же, все-таки, притаился тот жизнеспособный, жизнеутверждающий, жизни/способствующий «суслик-невидимка», призванный придти на смену отжившим свой век Воспитанию и всем известным на сегодня его альтернативам?

Пока что он не был замечен.

Но это отнюдь не означает, что его нет.

Он – есть!

Хотя, в отличие от настоящего суслика, наш «суслик» не умеет ни пить, ни есть.

Зато он умеет показывать, что можно и нужно делать, когда, казалось бы, уже ничего путëвого не поделаешь.

Как в нашем случае, когда и Воспитание обнажило всю свою бесперспективность, и все известные альтернативы ему оказались ничуть не лучше.

Суслик «зрит в корень».

Он выкапывает питательные корешки растений и кормится ими.

Подсказывая тем самым, что следует делать и нам.

Если «стебель» Воспитания засыхающ и умирающ, как трава-мурава, то нельзя сказать того же самого о «корешке», из которого произрастает сначала молодой и зеленый, и лишь впоследствии – засыхающий и умирающий стебель.

Под засохшим «стеблем» любой системы Воспитания таится глубоко спрятанный от поверхностного взгляда жизнеспособный и жизнетворящий корешок.

Его не требуется ни придумывать, ни изобретать.

Он есть.

Он всегда был, отколе появились в этом Мире люди.

Он всегда будет, доколе в этом Мире будут люди.

Он находится внутри человеческих отношений.

Именовать его можно по-разному.

Как сказывал Луций Анней Сенека в своем опусе под названием: «Oratorum et rhetorum sententiae, divisiones, colores» («Высказывания ораторов и риторов, анализ работ, художественные средства»), – «Cum rem animus occupāvit, verba ambient» – «Когда ум овладел предметом, слова приходят сами».

То есть, для того, чтобы к нам пришли нужные слова, нам следует, как следует, овладеть предметом.

В данном случае – тем, что представляет собой по своей сути жизнеспособную и жизни/способствующую альтернативу Воспитанию.

Моделируем ситуацию.

Представьте себе, уважаемый (и – особенно – уважаемая) Читатель (и – прежде всего – Читательница, поскольку Ей эта ситуация ближе и знакомее, чем Ему), что на регион, в котором проживаете Вы и Ваша семья, неумолимо и неотвратимо надвигается эпидемия (см. ее символ, изображенный на рисунке, помещенном чуть ниже).

Чума в Аугсбурге, табличка с предупреждением (1607–1635 г.г.). Deutsches Historisches Museum Berlin. Художник неизвестен

Или же – чур нас, чур – пандемия (см. репродукцию ниже) какой-то страшной болезни.

Портрет пандемии. В полный рост. «Холера», картина 1866 года. Художник неизвестен

Например, гриппа, который называется вирусом Myxovirus influenzae.

Из семейства ортомиксовирусов.

Просьба не пугаться его названия: его последствия все равно страшнее.

Как свидетельствуют авторитетные и вполне заслуживающие доверия источники информации, этот грипп протекает весьма тяжело: сердечно-сосудистая система, ЦНС, дыхательные органы получают необратимые поражения.

Они, в свою очередь, вызывают болезни сердца и сосудов, трахеобронхиты, менингоэнцефалиты, пневмонии.

Вот такая она, эта зараза.

«Что же делать? Для того чтобы избежать участи стать зараженными этой нечистью?!», – спросите Вы, будучи, совершенно естественно, чрезвычайно озабоченными.

Сначала выясним, «hic et nunc» – «здесь и сейчас»: что обычно происходит, по крайней мере, у нас в таких случаях.

А происходит вот что.