Химера воспитания

Как раз посреди того столетия, которое сегодня именуется веком Просвещения, а именно, в 1750-м году с кафедры Сорбонского университета двадцатичетырехлетний профессор сего высокочтимого учебного заведения Анн Роббер Жак Тюрго безапелляционно провозгласил: «Нравы смягчаются, человеческий разум просвещается, изолированные нации сближаются» (см.: Тюрго А. Р. Ж. «Последовательные успехи человеческого разума»).

Его бы слова, да, как говорится, «богу в уши».

Если бы тенденция, о которой так восторженно заявлял высокочтимый молодой профессор Сорбонны, была едино-направленной, то сегодня, через 265 лет после произнесения им его знаменитой речи, мы все жили бы уже в эпоху Беспредельно Смягчившихся Нравов, Бескрайне Просветившегося Человеческого Разума и Окончательно Сблизившихся в Братских Объятиях Наций.

Увы, но на самом деле ситуация складывалась и складывается далеко не так радужно, безоблачно и безмятежно, как это представил Миру А. Р. Ж. Тюрго.

Как бы в издевку над его словами, вскоре после их публичного произнесения, с легкой руки Жозефа Игнаса Гильотена – профессора анатомии и члена Учредительного собрания – был законодательно утвержден просвещенный метод казни.

Посредством гильотинирования.

«Уравнивающего в правах знать и простолюдинов» (см. предоставленный законодательному органу Франции рекламный проспект творения, представленного Ж. И. Гильотеном).

Полюбуйтесь.

Вашему вниманию предлагается выставочный образец гильотины французской конструкции (см. фото ниже).

Сие творение «смягчало нравы» настолько, что после проведения нескольких публичных экзекуций с ее применением во время Великой французской революции, как ее назвали сами французы, в Париже практически исчезли с улиц коты, собаки и голуби: всех их казнили посредством отсечения голов местные тинейджеры.

Насмотревшиеся на то, как легко и просто это делают с людьми взрослые люди (см.: Ллойд Демоз. «Психоистория»).

Этот же аппарат «допросвещал» разум того, что и по сегодня представители экстремистских и партий, и «движений» всех мастей и расцветок считают лучшим средством от головной боли именно гильотину.

Ведь, на самом деле, не болит голова у того, у кого ее нет.

Именно она, гильотина, простотой своей конструкции, экономичностью в ее изготовлении и использовании, надежностью в работе «сблизила» нации настолько, что стала изготовляться не только во Франции, но и, например, в Германии.

И использоваться, к примеру, в Украине.

Где публичное гильотинирование применялось по отношению к местному населению. Как средство наведения «нового порядка» и устрашения всех потенциально непокорных ему.

Как средство наведения «нового порядка» и устрашения всех потенциальных Сегодня каждый желающий может увидеть образец гильотины, конечно, не такой изящный, как на предыдущем фото, но зато – действительно действовавший, в Национальном музее Великой Отечественной войны в городе Киеве (см. фото ниже).

Безусловно, определенный смысл в том, чтобы ассоциировать Просвещение с Западной Европой и с XVIII-м веком есть.

Однако сие никак не означает, что просвещение как стремление к приобщению к Свету Разума (и тем самым – его приращению, о чем – чуть позднее) не существовало в более ранние времена и на более пространном географическом ареале.

Первые библиотеки как очаги просвещения появились еще во I-м тысячелетии до н. э. в Ассирии и Древнем Египте.

Самая первая публичная библиотека открытого доступа к ее фондам функционировала уже в V-м веке до н. э. (при Писистрате в Афинах).

В библиотеке античной Александрии при Александрийском музее в начале IV-го века до н. э. хранилось и выдавалось читателям до 700 000 рукописных пергаментных свитков.

Сами же музеи (от греч. μουσεῖον – Дом Муз) как учреждения, занимающееся вначале коллекционированием, хранением и экспонированием, а позднее – и изучением предметов – памятников естественной истории, материальной и духовной культуры, а также просветительской и популяризаторской деятельностью возникли задолго до основанного в 270-м году до н. э. Птолемеем I Александрийского музея: с самого начала второго тысячелетия нашей эры в храмах Китая и Японии.

Однако до тех пор, пока не был изобретен печатный станок, о Просвещении как мощном и влиятельном идейном и культурном течении в обществе и речи не могло быть.

Ведь Просвещение – не только некий компендиум определенных идей, но и процесс и результат их распространения. Как можно более широкого.

Что и стало происходить всеускоряющимися темпами по мере внедрения типографского дела в общественную жизнь.