Химеролог

Проснулся от холода. На смену дневному зною пришла холодная ночь. Я клацал зубами и кутался в обрывки одежды. Ну и мороз! Впрочем, в холоде тоже оказались плюсы: из-за понизившейся температуры лихорадка утихла, перстало ломить кости и мышцы, и я наконец-то смог встать на ноги.

Я оперся рукой на скалу и почувствовал под пальцами влагу.

Вода!

Я сам не понял, как прильнул лицом к граниту и начал слизывать мельчайшие капли. Жадно, словно зверь, я исследовал всю доступную поверхность глыбы, пока не наткнулся на небольшую выемку.

В этом месте стенки валуна сходились под небольшим углом, и влага скатывалась в небольшую ложбинку. Затем она катилась еще ниже и капала на подножие камня. За тысячи лет в этом месте выбило небольшую чашу размером в две пригорошни. Она оказалась почти полной. Я упал на колени и, не обращая внимания на боль в ребрах, приник к ледяной воде.

Какое блаженство! Только тот, кто бывал на моем месте, может в полной мере понять меня.

Осушив чашу, я посмотрел на небо.

– Прошла только половина ночи, – прикинул я, – к утру чаша наполнится вновь.

Я жадно посмотрел на капающую воду и решил не уходить отсюда. Слишком я слаб. Мне нужен отдых.

Я взглянул на небо и нахмурился. Рисунок созвездий оказался мне совершенно незнаком. Где Око Ясмины, указывающее кораблям путь на юг? Разбитая Корона Валарии? Тау-Мо, Велис, Западная Звезда и Ожерелье Алы? И это еще я не говорю о десятке более мелких скоплений.

Я выругался и мрачно пробормотал:

– Куда меня занесло?

Словно и этого было мало, в темноте заметил пару десятков разрывов, разбросанных на разном удалении от меня. Далеко на западе сияло разноцветное свечение, и я некоторое время хмуро рассматривал его. Если это то, о чем я думаю, то выбраться отсюда будет ой как непросто.

Вода придала сил, и я занялся собой. Левая сторона грудины припухла и при касании отдавала болью. Я решил не трогать ребра. Лекарь из меня никакой, да и лекарств под рукой нет. Руки и ноги покрывали синяки и ссадины. К счастью, раны покрылись корочкой и не кровоточили. Похоже, жить буду.

Присев на землю, я задумался.

Где мои друзья? Закинуло ли их сюда или они совсем в другом месте? Скорее всего, нас раскидало по всему миру. Порталов было несколько, и вряд ли они ведут в одно место. Но вот Гант и я летели вместе, значит ли это, что он тоже здесь? Да и Хани также была рядом.

Я попытался ощутить химеру и встрепенулся.

Она здесь! Далековато от меня, но все же не так далеко. Почему она еще не нашла меня? Ранена?

Я прикрыл глаза и попытался ощутить то же, что и она.

Темно. Сыро. Пахнет подгнившими водорослями. Тесно. Не могу пошевелиться.

– Похоже, что химера недалеко от побережья, – вздохнул я. – Прости, Хани, но сейчас я не могу отправиться на поиски.

И это действительно было так. Мне просто необходим отдых. Я отправил химере эмоциональный посыл, что хочу ее видеть, и откинулся спиной на камень.

Под утро чаша вновь наполнилась водой. Я выпил половину и захотел оставить воды на день, но вспомнив жаркое солнце, допил оставшееся. За день камни прокалятся настолько, что влага испарится.

Утреннее солнце прогнало холод и согрело меня. Я вытянулся на камнях и задремал. Пара утренних и вечерних часов – самое подходящее время для сна. Только в эти отрывки температура воздуха подходит для отдыха, чем я и воспользовался.

В себя меня привела боль. Кто-то жадно терзал мою руку. Я приоткрыл один глаз и увидел вчерашнюю птицу. Потерявшая от голода всякий страх, гадина пыталась отщипнуть от меня кусочек.

Я дождался, пока птица приблизит голову к моей ладони, и схватил ее за шею. Успел в последний момент. Стервятнику не хватило самой малости, чтобы избежать смерти.

Я свернул ему шею.

От птицы ощутимо пованивало, даже голод притупился от этого запаха. Но у меня не было выбора. Для того, чтобы выжить, нужны силы, и мясо птицы даст их.

Камнем я отделил голову добыче и присосался к обрубку, с ожесточением глотая соленую кровь. Горячими, раскаленными каплями она падала в мой желудок, оставляя металлический привкус во рту. Я сделал несколько глотков и бросил тушку. Вытер тыльной стороной ладони губы и скривился от отвращения. С трудом подавив рвотный порыв, подождал, пока желудок немного успокоится, и приступил к разделке.

Пользовался острым камешком. Сумка и оружие канули в небытие, и приходилось пользоваться подручными средствами.

Закончив с разделкой, разорвал тощую птицу на мелкие кусочки и положил останки на теплые камни. Если сегодня будет такая же жара, как и вчера, то мясо должно поджариться. В крайнем случае высохнет и превратится в вяленину. Что тоже неплохо.

К полудню все вокруг пылало жаром. Поднимающееся от земли марево колыхалось в воздухе, искажало видимость, отчего казалось, что вокруг меня кружится сонм духов.

– Чего только не привидится, – утерся я предплечьем, – нет, определенно нужно искать новое место.

Беседа с собой позволяла отвлечься и напоминала, что я не умер. Я пытался бодриться и стараться думать о хорошем, ведь всем известно, что нет ничего хуже уныния и тоски. Эти чувства съедают без остатка.