Химеры картинной галереи

– Вы проинформировали Тищенко, что хотите устранить Шимаханского?

– Он об этом не спрашивал.

Вмешавшись, Тищенко прокричал:

– Мне не было до этого дела!

– Да заткнетесь вы наконец?! – взорвался вдруг Протопопов. – В ушах из-за вас звенит!

– Значит, причиной убийства было то, что вы решили присвоить себе звездный час Шимаханского и найти драгоценности купеческой дочери? – спросил Осташевский.

– Выходит, что так, – подтвердил Воронович.

– Зачем же было убивать Шимаханского на приеме в ателье? Будучи его личным помощником, вы наверняка имели множество других, более удобных возможностей отправить шефа на тот свет.

– Чтобы потом в его смерти обвинили меня? – Воронович усмехнулся и протянул: – Не-е-ет. Я придумал идеальный способ убийства – смерть при стечении большого количества народа. Смерть при свидетелях, каждый из которых может оказаться убийцей.

– У вас изощренный ум психически нездорового человека, – сказал Протопопов. – Впрочем, кто еще, кроме вас, поверил бы в россказни о похороненном приданом.

– Можете изгаляться как вам будет угодно. Я остаюсь при своем мнении.

– Теперь объясните историю с блистером амлодипина.

– Я взял пять таблеток, заранее их измельчил и подсыпал в кофе. Потом протер блистер и сунул в карман Шимаханского. Когда Надежда Раух подержала его в руках, я решил этим воспользоваться и подкинул блистер в мужскую гостиную.

– А мы на это чуть не купились, – Осташевский виновато посмотрел на Надежду: – Прошу меня извинить.

Она спросила:

– Можно вопрос?

Следователь уточнил:

– Мне?

– Нет. Вороновичу.

– Спрашивайте.

– После того, как вы с Шимаханским вышли из ателье… Почему сразу не уехали?

Воронович отвел глаза. Отвечая, он глядел в сторону:

– Шимаханскому стало плохо, но он долго не терял сознание. Я ждал, пока он отрубится.

– Вы знали о его умных часах? – спросил Осташевский.

– На это и был расчет.

– Шимаханский просил вас о помощи?

Воронович промолчал, но за него ответил Тищенко:

– Ему нужны были свидетели смерти Шимаханского. Поэтому он потащил его в ателье!

– Ну что же. – Протопопов поднялся со стула и, разминая ноги, прошелся по кабинету. – Кажется, все ясно. – Он посмотрел на Осташевского: – Пакуем?

Тот ответил:

– Обоих. С минуты на минуту сюда приедет оперативная группа.

Глава 32 Интеллектуальная собственность

Проводив полицейских, Ираида Самсоновна вернулась в гостиную и тяжело опустилась в кресло:

– Боже мой, как я устала…

– Ты звонила в больницу? – спросила Надежда.

– У твоего Астраханского все хорошо. Виктория записала телефон и адрес больницы, куда его увезли.

Надежда вскочила на ноги:

– Я еду туда!

– Не спеши. Лев спит после наркоза. Ему доставали пулю.

– Господи! – Надежда схватилась за голову.

– Знаешь, кто сюда приходил, пока вы там разбирались? – спросила Ираида Самсоновна и, не дожидаясь вопроса, ответила: – Акчурин!

– Чего он хотел?

– У него должна была состояться примерка.

– Ты сказала ему, что теперь это случится не скоро? – поинтересовалась Надежда.

– Сказала.

– И что он?

– Велел тебе передать, что забирает ребенка.

– Мерзавец… – расстроенно проговорила Надежда. – Мальчишка только привык к родителям. Я слышала, что он попал в хорошую молодую семью.

– Наверное, ты будешь меня ругать… – сдержанно проронила Ираида Самсоновна.

– За что?

– После ухода Акчурина я позвонила в приемную прокурора Мешакина.

– Зачем?

– Чтобы сообщить ему имя отца ребенка.

– И ты сообщила?

– Конечно!

– Зачем?

– Чтобы прекратить это безобразие. Акчурин должен оставить в покое ребенка и его семью. Прокурор Мешакин пообещал стереть в порошок этого педофила.

– Ты представилась ему?

– Конечно! Такому человеку, как Мешакин, не составит труда определить, откуда звонили.

– В конце концов, Акчурину – поделом, – Надежда прислушалась и посмотрела в сторону фойе: – Кажется, кто-то пришел.

Ираида Самсоновна выглянула в окно и, увидев машину Фридмановича, сказала:

– Марк приехал. Я – в свой кабинет.

Она ушла, и скоро Фридманович появился в гостиной. Надежда спросила:

– Есть новости?

– И еще какие! – По лицу Марка было видно, что он ликует.

– Рассказывай!

– Твою коллекцию удалось отбить.

– Как? – Надежда задохнулась от радости.

– Помнишь тот пункт, который я потребовал внести в ваш контракт?

– Помню.

– На нем Козырев погорел. Мне удалось доказать, что, несмотря на то, что физически коллекция принадлежит Козыреву, раз он ее оплатил, она – твоя интеллектуальная собственность. Если Козырев захочет, после конкурса сможет забрать платья себе.

– Ты сказал, после конкурса? – удивилась Надежда.

– Учитывая все случившееся, в качестве исключения администрация внесла твое имя в список участников конкурса.

Надежда расстроганно прошептала:

– Марк… Ты просто гений. Как мне тебя отблагодарить?

– Я скажу тебе об этом чуть позже, вот только останемся с тобой наедине, – он многозначительно поглядел на Викторию.

Надежда стукнула его по руке:

– Прекрати!

– Шучу! Но, если говорить серьезно, могу рассказать, для чего Козыреву была нужна победа дочери на конкурсе дизайнеров одежды.

– Ну?..