Химеры пустошей (СИ)

Янке волей-неволей пришлось вцепиться в пояс дракона. Он него пахло резким, но приятным парфюмом. Если бы она случайно почувствовала такой запах где-то в людном месте, то ее непременно заинтересовал бы его источник. Запоминающийся запах с оттенком пряной горечи. Привычно уже исчезло ощущение твердой земли под ногами, желудок подскочил к горлу, а мир вокруг словно вывернулся наизнанку…

Чтобы больно ударить в точке выхода по пяткам и по ушам.

Мар Шторм из Звездной Академии

След от криоса все еще неприятно ныл, поблекшая реальность норовила вовсе утонуть в буром мельтешении… и вино кончилось.

Прекрасная Клара ушла еще час назад, а может больше. Сегодня ей кто-то испортил настроение и Мар Шторм оказался единственным, кто готов ее слушать.

Клара прекрасно понимала, что он не только слушает, но еще и анализирует что-то себе, и запоминает, злилась от этого еще больше, но остановиться не могла. А потом потребовала «долг крови», и кажется, слегка перестаралась. Впрочем, разумеется, нарочно.

Ей хотелось быть его хозяйкой не только по статусу, положению и собственному желанию. Ей хотелось быть хозяйкой его мыслей и страхов: она сама так сказала. Вчера.

Кажется, страхи Клару привлекали особенно сильно.

Он сидел в кресле у окна. Неподвижно, чтобы не растревожить заново стеклянную фантомную боль во всем теле, ту, без которой не обходится общение с криосами. Головой тоже старался не вертеть. Знал, что от этого голова не отвалится, и вообще ничего страшного не случится, но одно дело знать, а другое — чувствовать…

Только сегодня он понял вдруг, что в Клариных признаниях показалось ему странным и нелогичным. За что мысль зацепилась, но не смогла удержаться, сметенная волной других неприятных… не то чтобы открытий, напоминаний.

Клара действительно сама куда-то девала трупы.

Все те разы, когда она, придумав или вычитав какую-то очередную бредовую теорию, учила его быть драконом.

«Верные средства», пробуждающие магическую силу оборотня, замешенные на крепком алкоголе; препараты, стащенные в той из лабораторий Изера, что были в самом Чертоге…

И ты открываешь глаза в ужасе, на полу, совершенно голый, в какой-то липкой субстанции весь, даже волосы. Во рту сладковатый привкус крови, и невозможно понять, своей, или того… той… тех останков, что неопрятной кучей сейчас лежат на полу около твоих колен.

Ты даже не кричишь — горло сведено спазмом, ты просто смотришь, и понимаешь, что всего несколько часов назад вот эти куски плоти умели дышать, обладали способностью ходить и говорить. И ты даже знаешь, что у нее были рыжие волосы, щербатая улыбка и низкий, томно-бархатный голос. А губы пахли конфетами и вином.

Этот труп был не первым. Первый… первый случился много раньше.

Тогда она просто решила показать ему, какая польза от криосов, и как прекрасно уметь ими пользоваться.

Мар вспомнил ту молоденькую шлюху, притащенную откуда-то из циркусов, и именно в тот момент вспомнил, что было не так.

Клара соврала.

Или скорей всего — просто о чем-то умолчала.

Потому что у Виктора перед смертью были связаны руки.

Значит, убедительно просила Виктора есть криос по маленькому кусочку? И он соглашался?

Из-а приоткрытого окна слышался шелест и журчание близкой воды. Водопадный оправдывает название — воды здесь действительно много. Но в верхней части зала красивые каскады в основном созданы умельцами прежних времен, и поток сюда направляют мощные насосы…

Слушать шелест и журчание было приятно.

Куда приятней, чем думать о будущем и вспоминать прошлое.

Тем более, что Тедор Шторм действительно вчера (неужели только вчера?) приходил к нему с соответствующим предложением. От которого и правда было невозможно отказаться. Правда, тем же вечером он куда-то умчался, бросив другие дела, а потом… потом Клара, кажется, долго общалась с ним по дзумеру. Может, он-то и испортил ей настроение.

Бутылка с недопитым алкоголем валялась на ковре у окна, но встать за ней не было никаких сил.

Пожалуй, это состояние не было похоже ни на физическую усталость, ни на банальное похмелье — это когда кажется, что любое движение, даже попытка движения, запустит необратимый болезненный процесс саморазрушения…

Почему она соврала?

Не потому же, чтобы произвести на него впечатление. Ерунда. Клара никогда не говорит всей правды, но тут… тут она явно была причастна и явно магия Виктора досталась именно ей.

Но вот, что было потом?

Просто умер, и она выкинула труп в пустошах, чтобы никто не нашел? Тогда связывать зачем?

Нана… ее руки были связаны, но потом кто-то ее развязал. Или сама… и убежала, или пыталась убежать. И вот в ее смерти Клара не признавалась.

Мар резко поднялся, подошел к окну, игнорируя бутылку, которая минуту назад так сильно привлекала. Распахнул створки в полную ширь — в комнату полился чистый солнечный свет и запах чистого летнего утра. Свет пробивался сквозь листву каштанов и кленов, по стенам, по подоконнику плясали ажурные тени.

Внизу по дорожкам возле дворцового крыла прогуливался страж в полной боевой амуниции. То ли сам собой, то ли специально здесь поставлен, ради Мара.