Химеры среди нас

– Я думала, твоя феноменальная память распространяется только на то, что ты видел. А она ещё и обид касается. Неудивительно, что ты в разводе.

Они как раз вернулись к Луке и Карине, поэтому Давид не смог отреагировать на эту бессердечную шутку. Впрочем, она, как ни странно, совершенно его не задела. Даже уголок рта дёрнулся в подобии ухмылки.

Анализировать свою реакцию времени не было. Лука, раздававший указания по телефону, положил трубку и уставился на Давида пронизывающим вопросительным взглядом.

Тот заявил, что готов взять на себя обязанность по устранению последствий этой безумной ночки, но при условии, что София останется с ним.

Лука взглянул на них с недовольством, но затем кивнул и начал вводить Давида в курс дела: объяснил, к кому следовало обратиться по какому поводу, какие важные задачи требовалось выполнить. Карина тоже подсказала, что сделать, чтобы сохранить взрыв в тайне от СМИ и обеспечить безопасность химер. Беспокоилась. Давид остановил их движением руки и попросил Софию записать всё в его телефон. Потом он просто взглянет на список и запомнит его навсегда. Как и вообще тот день и ту ночь.

София и Давид сидели на диване в кабинете Давида. Он наконец смог переодеться в чистую одежду. София оставалась в джинсах и футболке, которые ей выдали ещё в штабе Ордена. Было четыре утра. Они пили кофе, молча глядя в пространство. Ни говорить, ни шевелиться сил не было. Им пришлось многое сделать: совершить сотню телефонных звонков, уладить десяток проблем. И это было лишь начало. Грядущий день, уже заявивший о себе робкими лучами восходящего солнца, обещал ещё больше хлопот и переговоров.

Для всех химер и сотрудников лабораторий было найдено временное жильё. Спецслужбы уже начали расследование на месте взрыва. Давид надеялся в ближайшее время получить от них подтверждение, что Адриан сдох, погребённый под тяжёлыми перекрытиями. Важные люди пообещали, что убедятся: информация о взрыве не попадёт в руки журналистов.

– Ты съел салат, – заметила наконец София, продолжая обнимать худые колени.

– Мм?

– Ты съел салат, хотя не любишь, когда еда перемешана.

– Мм… мгм.

Он физически не мог говорить, поэтому просто мычал с нужными интонациями.

Да, Давид съел салат, который принёс из столовой кто-то из коллег, потому как где-то к двум ночи у него свело желудок от голода. Умереть или выжить, но съесть блюдо, в котором курица соприкасается с помидорами? Выбор дался на удивление легко.

Упав на подушку и растянувшись на диване, Давид сгрёб Софию и прижал её к себе. Она сперва напряглась, но затем потянулась и устроилась поудобнее. Диван был небольшим, рассчитанным на одного человека, но оба так устали, что готовы были спать хоть стоя. Уже почти уснув, Давид услышал вопрос:

– Я считаю, нам нужно поговорить. Давай обсудим, какие отношения нас теперь связывают? Кто мы друг другу?

Сперва он хотел застонать: сил не было даже дышать, а уж обсуждать такие темы – тем более. Однако, вместо того чтобы взмолиться о пощаде, Давид пробормотал то, что первым пришло на ум:

– Мы вместе.

Самый короткий и правдивый ответ из всех, что мелькнули в голове В фразе «я тебя люблю» на два слога больше, к тому же эти слова хотелось бы сказать с большим чувством, на что сейчас просто не хватало энергии.

Сперва было тихо. Затем София смущённо отозвалась:

– Если честно, я просто хотела над тобой поиздеваться. Не думала, что ты ответишь. Но… ладно. Я в целом не против, хотя ты тот ещё тип.

Реакции не последовало: Давид уже провалился в сон, и ничто больше не могло помешать ему.

* * *

Возможно, это было самое неловкое пробуждение в жизни Давида. Всё произошедшее накануне внесло такой беспорядок в жизнь «Нейма», что обнаружить утром сотрудников А-18 на своих рабочих местах само по себе казалось безумием. Однако Давид не просто распахнул глаза и увидел, как трудится его отдел. Нет, сначала он ощутил присутствие Софии в своих объятиях. Близость отозвалась приятным томлением во всем теле и сладким возбуждением. Он провёл ладонью по её спине и ягодицам, прижимая к себе. Она потерлась носом о его грудь.

И только тогда Давид открыл глаза и в шевелящихся мутных пятнах, в которые превращались люди, когда он был без очков, распознал трудящихся в лаборатории коллег. Сквозь стеклянные стены его кабинета им должно было быть отлично видно доктора Сезара, спящего в приятной компании.

Давид устало простонал и пробормотал в ухо Софии:

– Доброе рабочее утро. Сможешь сделать своё лабораторное лицо?

Она хриплым со сна голосом ответила:

– Нет, конечно, я дорожу репутацией.

Брови Давида поползли вверх, а она продолжила:

– Пускай думают, что ты провёл ночь в своём кабинете с какой-то посторонней женщиной. А София Михельсон просто опоздает на работу.

Пару мгновений он возмущённо пытался найтись с ответом, но потом, заметив, как она сосредоточенно меняет черты лица, понял, что это было не всерьёз.