Химеры урочища Икс

Какие выводы можно сделать из сказанного? Информация безусловно, представляет для Группы большой интерес и мы с ней будем работать. За зиму необходимо отыскать бывших жителей селения и опросить их. Также необходимо дополнительно проверить состоятельность высказанных сейчас предположений и попытаться найти рассказанному Александром Петровичем новые объяснения. Необходимо добиться разрешения на проведение экспедиции и провести саму экспедицию, которая как мы считаем, должна быть комплексной и иметь в своем составе аномальщика, метеоритчика, археолога и врача Разумеется, в этой экспедиции нам невозможно будет обойтись без уважаемого Александра Петровича.

3

Группа желающих работать по теме организовалась быстро и сама собой. Собрания проводились плановые и стихийные. В массе информации, догадок и новых сомнений ориентироваться было сложно. Но работа шла.

Мы обходили старые ярославские храмы, рассматривали кресты, заходили внутрь. Шару требовалось найти аналог. Но то, что мы видели, не совсем подходило под описание находки 44-го года.

В адресные столы многих городов были разосланы запросы о гусевских земляках. Занималась этим Ирина Бойкова. Вскоре начали поступать справки. Иногородним мы затем посылали письма.

"Уважаемый Павел Григорьевич! Группа по изучению располагает данными приблизительно в 1890–1900 годах, в 38-м, в 44-м падение тел предположительно метеоритов большое значение то, что удастся вспомнить каким бы фантастическим ни представлялось может пролить свет". "Уважаемая Таисия Кононовна", "Уважаемый", "Уважаемая". Письма разлетелись.

Мы начали опрашивать бывших жителей деревни, обитавших ныне в Ярославле. Чужие районы. Незнакомые улицы. Ветер и снег. Чужие подъезды.

Звонок. Открывает старая седая женщина.

— Здравствуйте. — Мы представляемся и кратко объясняем цель своего прихода.

— Здравствуйте. — Женщина улыбается и приглашает нас в квартиру.

— Вы ведь жили в такой-то деревне?

— Как же! Жила, жила. Я ведь и родилась там. Да вот уж давно в Ярославле живу.

— Нам говорил о вас ваш бывший односельчанин — Александр Петрович Гусев…

— Гусев? Это который же Гусев?.. Ах, Саша! Да, да, Саша… Как же, помню Саша…

— Он говорил о каких-то странных событиях, что имели место в деревне…

— События… какие же события?..

— Что-то вроде падения метеорита…

— Это оттуда, значит… Да, да… Говорили… падало…

— Не можете ли вы что-нибудь дополнить?

— Дополнить? Да вы садитесь. Дополнить… Вы вот интересуетесь, много узнали, рассказали бы, как там деревня сейчас, живут еще? Нет? Деревня… как же… я там родилась… И Сашу Гусева помню…

Люди были в основном старыми и радовались, когда мы произносили полузабытые ими имена и названия. Но их ни в коем случае не следовало выводить на искомую нами информацию: они все должны были вспомнить сами. И когда имена и названия кончались и им нужно было вспоминать самим, их радость меркла. Другие, не столь старые, были хорошо отдрессированы Системой и молчали или уводили разговор в сторону. Аналогичная реакция прослеживалась и по результатам письменных запросов. Узнать таким путем удалось мало.

Больший "улов" дали розыски, предпринятые нами в библиотеках. Евгений Каштанов и Сергей Бородулин считали, что сообщения о так называемых омоложениях могли быть сильно преувеличены. Действительно, речь шла лишь о приобретаемом после купания в заливчике ощущении свежести да о том, что кожа в результате становилась упругой и чистой. Судя по всему, омоложения как такового и не было; с равным, а то и большим успехом можно было бы пачкаться в целебных грязях. Известно, что некоторые вещества, например фенолы в небольших концентрациях, могут дать точно такую же реакцию… Другой вопрос — откуда эти фенолы могли взяться? Но, вероятно, затрачивать усилия на поиски ответа не имело смысла: прежде нужно было установить, имеются ли в воде заливчика вещества, способные вызвать такую реакцию. Что касалось исцелений, то этот вопрос был еще более сложным: исцеления происходить могли, но для этого достаточно было и веры в возможность избавления от болезни.

После консультаций со специалистами-ботаниками выяснилось, что ромашки в принципе могли бы изменить окраску своих лепестков (правда, не до черного, а до фиолетового цвета) при избытке в почве соединений азота. На этом также следовало остановиться: необходимо было либо найти необычную ромашку, либо произвести анализ почвы. Такие данные ничего не отвергали из сказанного Гусевым, по на их основании ничего нельзя было и утверждать.