Совсем не обязательно. Революция для нас — это не война и не захват власти в верхах. Под этим словом мы подразумеваем структурное преобразование общества, смену его фундамента. Революционное действие не всегда является нелегальным — революционным его делает не форма, а содержание, а именно посягание на основы: на авторитет государства, на частную собственность. В то же время, даже действуя в рамках закона, мы поступаем так не из-за уважения к нему, а исключительно из-за соображениий эффективности: легальная деятельность может приносить результат, а нелегальная — провоцировать власть на репрессии, способные навредить революционному движению. Нарушать или не нарушать закон — не вопрос принципа, все дело в ситуационной или стратегической выгоде. Раcсчитывать на то, что революция произойдёт полностью в рамках закона, не стоит: законы, так или иначе, направлены на сохранение несправедливых общественных отношений.
Государство и частная собственность — это институты, которые перестали быть необходимыми. Они тормозят развитие человечества и, вместо того, чтобы улучшать жизнь отдельно взятого человека, ухудшают её. Капиталистическая экономика направлена на вечный рост производства, который должен всё больше и больше ускоряться, чтобы удерживать систему на плаву. Но этот процесс не может быть бесконечным, прибыль неизбежно будет снижаться, производство будет расти всё быстрее, потребление не будет успевать за производством. Усиливающийся экономический кризис показывает, что этой системе осталось жить считанные десятилетия. Производство давно ориентировано не на удовлетворение человеческих потребностей, а на получение прибыли. Реклама, масс-медиа и масс-культура создают искусственные потребности, превращая некоторые предметы в предмет статуса, и вынуждают человека покупать то, что ему не нужно, только лишь для поддержания своего положения в обществе. Огромные ресурсы тратятся на производство товаров, сразу же попадающих в мусор. В то время как в одном месте не знают, куда девать гниющую еду, в другом люди умирают от голода.
Государства сегодня представляют собой раздутые чиновничьи аппараты, которые существуют, с одной стороны, для защиты частной собственности, а с другой — для поддержания самих себя. Те важные организационные функции, которые выполняет государство, вполне могут быть реализованы при сетевом федеративном переустройстве общества. Государство поддерживает иллюзию своей необходимости за счет финансирования «бюджетной сферы». Культура, образование, медицина, как и свет с канализацией, после революции не пропадут. Их существование будут поддерживать органы самоуправления, в которых не будет профессиональной бюрократии. Но это тема для отдельной и довольно обширной беседы.
Под частной собственностью подразумевается собственность средств производства, с помощью которых эксплуататор присваивает продукты чужого труда. Никто не будет отбирать у вас вашу зубную щётку, ваш компьютер или автомобиль. А ситуация, когда один человек единолично владеет заводами, на которых работают другие люди — несправедлива. Средства производства должны принадлежать обществу, а продукция и услуги должны быть использованы для блага всех людей, а не собственника. От такого подхода выиграет не только абстрактный «коллектив», но и каждый отдельный человек.
Даже в странах Запада сейчас намечается спад уровня жизни, притом, что их экономическое благополучие во многом куплено ценой жестокой эксплуатации работников Индии, Китая и прочих азиатских и африканских государств. Сейчас уровень жизни во всём мире пусть очень медленно, но выравнивается, элиты «третьего мира» могут по уровню богатства поспорить с «первым», между низами ещё наблюдается существенный разрыв, но и он не вечен. Единственный способ для капиталистов сохранить и повысить прибыль — не переносить производство в другие страны, а попросту создавать «третий мир» у себя дома.
Сделать у нас всё как в Европе уже не получится. Во-первых, нам некого эксплуатировать, кроме своих же сограждан; во вторых, момент, когда был возможен экономический рост, уже упущен десятилетия назад. Сегодня глобальная экономика находится в перманентном кризисе, и он будет лишь усиливаться. Революция сейчас — это реальность, причём в «благополучной» Европе протестное движение развито гораздо сильнее, чем у нас.