Химия чувств. Тинктура доктора Джекила

Я поймал на себе взгляд ее чудесных огромных глаз, которые только что очаровали огромную аудиторию так же, как они всегда очаровывали меня. Джилл покачала головой, и ее хвостик запрыгал из стороны в сторону.

– Нет, Тристен. Пойдем вместе.

– Джилл…

– Давайте, – поторапливал Мессершмидт, доставая коробку. – Уже поздно и холодно.

Джилл крепко держала меня за руку, и я понял, что она не отпустит меня одного, как бы я ни настаивал. Она действительно переменилась – и не только потому, что попробовала зелье. В последние недели Джилл Джекел была совершенно мне неподвластна.

– Идемте, – повторил учитель, глядя на дом.

Я отпустил Джилл, взял у Мессершмидта коробку, обошел его и направился к двери.

Глава 91 Джилл

Я была рада, что мистер Мессершмидт пошел с нами. Тристен понял, что что-то не так. И я поняла. Мамы не должно было быть дома. И камин она никогда не разжигала. Это делал только папа.

– Джилл, дай мне ключи, – сказал Тристен, протягивая руку. – Пожалуйста.

Сначала я чуть было не принялась ему возражать… но все же отдала.

Мистер Мессершмидт откашлялся, как будто тоже вдруг почему-то занервничал.

Тристен вставил ключ в замок, открыл дверь, и мы вес вошли внутрь.

И то, что мы там увидели… было даже хуже, чем я ожидала.

Глава 92 Джилл

– Мам? – вскрикнула я. – Что происходит?

– Прости, Джилл, – ответила она дрожащим голосом. Она сидела на диване и дрожала, на коленях у нее стояла чашка. Очень сильно дрожала. – Я не стала тебе рассказывать, что мы встречаемся. Думала, что ты можешь расстроиться… – Ее взгляд резко перескочил на доктора Хайда, стоявшего у камина с кривой, злобной улыбкой на лице. – А потом он вдруг изменился…

– Конечно, люди меняются, – согласился доктор Хайд, отходя от горящего огня. – Да, Тристен? – Его улыбка сменилась сердитым взглядом. – И иногда они просто обязаны стать такими, какими были раньше.

– Бегите и позовите на помощь, – приказал Тристен мистеру Мессершмидту, не сводя глаз с отца. – Быстрее.

Учитель впервые не послушался Тристена.

– Не могу, – ответил он.

– Тогда вызовите полицию по телефону, – рявкнул Тристен, внимательно глядя на доктора Хайда. – Вы не понимаете, что тут происходит. Послушайте меня!

Мистер Мессершмидт пошел к двери, как его и просили, и медленно, но уверенно закрыл ее на засов, так что все мы оказались взаперти.

Тристен резко развернулся:

– Что ты делаешь, дебил?

– Прости, Тристен, – сказал он, съежившись. – Я обязан слушаться твоего отца.

Что?Я уставилась на учителя, ничего не понимая.

– Что тут, черт возьми, происходит? – недовольно спросил Тристен, снова поворачиваясь к отцу. – Откуда ты знаешь Мессершмидта? И что тебе надо от матери Джилл? Ведь это касается только тебя и меня!

Доктор Хайд обошел диван и положил руки маме на плечи, и мне захотелось закричать. У мамы так сильно задрожали руки, что жидкость из чашки пролилась ей на штаны. Я посмотрела на расползающееся пятно и поняла вдруг, что колени у нее связаны. У меня сжалось горло, будто и его перетянули скотчем.

– Милая, не проливай, – сказал он, сжимая мамино плечо.

Руки у него были грубые, спина слегка сгорблена – чудовище наконец сбросило маску. Доктор Хайд сильно изменился внешне – как случилось тогда, в лаборатории, и с Тристеном. Но на этот раз трансформация была полной. Вместо импозантного красавца психиатра появилось невообразимое и совершенно ужасное создание с нечеловеческими глазами.

Кое-что от доктора Хайда осталось: борода, костюм, форма лица. Хотя борода была уже не такая аккуратная, костюм на искривленных плечах смотрелся нелепо, а лицо подурнело. Крючковатый нос, перекошенный рот – отвратительное обиталище испорченной души.

Это… это был кто-то – точнее, что-то – другой. На него было страшно смотреть.

– Спокойнее, – снова сказал он, поскольку мамина рука так и продолжала трястись. – Может, тебе через некоторое время пить захочется.

– Что ты делаешь? – зловеще повторил Тристен.

– Я тебя шантажирую, – ответил доктор Хайд. – Либо ты выпьешь раствор, либо мать твоей подружки выпьет то, что налито у нее в чашке. И умрет у всех нас на глазах – медленно и мучительно. А если тебе и этогобудет мало, я собственными руками сверну шею твоей малышке.

У мамы по щекам покатились слезы, и я еле сдержалась, чтобы тоже не заплакать.

– Только через мой труп, – сказал Тристен и положил руку мне на плечо, давая знать, что собирается защищать меня.

– Как скажешь, – согласился доктор Хайд.

– Что в чашке? – Я заговорила впервые с тех пор, как вошла в свой дом.

Доктор Хайд отпустил мамино плечо и вышел из-за дивана:

– Обычный отбеливатель. Едкое вещество, распространенное, но опасное, – ты, как химик, должна это знать.

– Нет. – Я покачала головой и посмотрела на Тристена. – Нет…

– Раствора у нас нет, – сообщил Тристен, – Если ты думаешь, что мы делали его для конкурса, то ты ошибся. Это была безобидная демонстрация. Самого главного ингредиента я не добавлял. И не добавлю больше никогда.