«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1975-1984

И когда в повести, издалека заметив блеск металлической головы «Маски», люди бросаются лицом к стене и, словно бы кто-то им скомандовал, сплетают на затылке руки, мы знаем — автор это не выдумал, он это видел. Знаем: нет ничего удивительного в том, что польский писатель, представитель одного из наиболее пострадавших от фашистского каннибализма народов, на земле которого чадили печи Освенцима и Майданека, задался целью найти дополнительный аргумент в пользу оптимистического взгляда на человека.

Найденный Лемом аргумент можно было бы выразить примерно так: даже машина, специально изготовленная для зла, при условии наделения ее достаточно развитым мыслительным устройством сама собой должна прийти к необходимости добра.

Или, совсем коротко, так: разум неизбежно рождает добро.

Академик И. В. Петрянов-Соколов

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 9 ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вит. Ручинский «Я зверек и ты зверек…»

— …Как же теперь быть с устройством вселенной, если в ней черные дыры? — в упор спросил Зубанков.

— Никак не быть, — вяло отозвался Груздев. Скамейка, на которой они сидели в скверике, постепенно выплыла из-под тени липы, и Груздев, не выспавшийся за ночь, быстро размяк на солнце. — Никак не быть. Пока все остается по-старому.

— Нет, а все-таки? Это же форменный переворот!

«А, черт, — подумал Груздев, — дались тебе эти черные дыры!.. И на кафедре с ними все с ума посходили. В Эйнштейны ломятся…»

Ответить Зубанкову он не успел. Бросив взгляд на обнесенную дощатой загородкой площадку с песком, он увидел там одного зубанковского Вовика. Его собственный Глеб уже резво бежал по дорожке за черным догом, которого вел на поводке мужчина в кожаной шляпе. Мужчина читал на ходу газету.

— Глеб! Назад! — крикнул Груздев. В горле у него скрипнуло, отчего слово «назад» вылетело дискантом.

Мальчик остановился. Потом нехотя повернул назад. Возвращаясь, он то и дело оглядывался на собаку. Дог удалялся, грациозно переставляя длинные тонкие лапы, похожие на срезанные вишневые ветки.

— То ли дело ваш Вовик, — с завистью произнес Груздев. — Лепит себе куличи и лепит. Сразу видно, спокойный мальчик. И кушает, наверное, хорошо?

— Вовик? Нормально. Что дадут, то и ест. В садике приучили.

— А у нас Глеба по книге кормят. Английская книга. Заставила меня специально перевод сделать… Все равно, без развлечений — ни в какую.

Груздев тоскливо умолк.

— Все-таки, если вернуться к этой проблеме, — осторожно кашлянув, нарушил молчание Зубанков, — к черным дырам… Я, знаете, теперь в Дом культуры хожу. Нерешенных проблем хоть отбавляй! На прошлой неделе лекция у нас была: об устройстве вселенной в свете последних открытий. Вышел просто потрясенный! Это что же получается? Все к черту, да?.. Через эти черные дыры в самом деле вытекает материя?

«Не забыть до часу позвонить Полине Самсоновне, — подумал Груздев, засыпая. — А вдруг, она в самом деле няньку нашла?..

— Раньше просто как гвозди в голову вколачивали — не может она исчезать! — донесся до него голос Зубанкова. — А теперь?

— Да не исчезает она! — Груздев снял шляпу и вытер вспотевший лоб. — Просто пока мы не знаем, что за ними, за черными дырами. Вот и все… Да, Глеб без развлечений ложки не проглотит. То покажи, это покажи. «Папа, покажи, как слоник ходит… Как белочка прыгает?» Приходится показывать.

Втянув голову в воротник «болоньи», Зубанков напряженно всматривался в сонное лицо Груздева.

— Как это «не знаем»? — медленно произнес он. — Я уже после сам в журнале читал. Все как дважды два.

— А вот так и не знаем!

— Постойте, постойте… — начал было Зубанков, но фразы не кончил. Судорожно порылся в карманах и извлек измятую пачку сигарет. Нашел среди изломанных целую и закурил.

— Нечего сказать — договорились. — прошептал он, делая частые затяжки.

— Да вы зря волнуетесь, — заметил Груздев, зевая. — В сущности сегодня черные дыры не более чем гипотеза. Надежных фактов маловато. Глеб! Немедленно отдай девочке мячик!

«Что ни говори, — подумал он, — а детей вовремя заводить следует. А то все эти кандидатские, докторские… Вообще-то теща виновата: успеете, успеете! Сама теперь в кусты. И тесть тоже хорош».

— Как же вы говорите — гипотеза, когда уже все абсолютно доказано? — прервал его размышления Зубанков.

— Ничего не доказано. Говорю вам!

«И ведь в его честь назвали. «Глебушка. Глебушка, милый внучек!» Приехал бы, нумизмат чокнутый, погулять с внучком: я бы в библиотеку. Третий месяц статью пишу. Курам на смех».

— Вы, может, скажете, и нейтронные звезды гипотеза? — Закатив глаза, Зубанков резко подался вперед.

— Нет, нейтронные звезды не гипотеза. Глеб! Ты зачем сел на песок? Простудиться хочешь? Любуюсь я вашим. Чудо, а не мальчик. И спит, наверное, хорошо? Ночью, спрашиваю, как он спит?

— Кто? — Зубанков ошалело посмотрел на Груздева. — Ах, Вовик! Дрыхнет будь здоров. Ну а что вы скажете насчет притяжения? Ведь у черных дыр оно страшенной силы! Попадешь — не вырвешься! Факт?

— Да уж не вырвешься… Только я вам уже объяснил, существуют они или нет, мнения пока расходятся.