Химия любви

– Ты самая добрая, заботливая, самая… – Но тут он оборвал себя и пробормотал, глядя в сторону. – Извини, зря я это сказал.

– Почему зря? – «Пожалуйста, продолжай! – мысленно взмолилась я. – Осыпай меня комплиментами хоть весь вечер – я только за!»

Марко только покачал головой.

– Не важно.

– Мне важно. Ты для меня важен.

Он скользнул взглядом по моему лицу, остановился на губах. «Может, у меня кетчуп на подбородке?» – подумала я. Но нет, Марко смотрел совсем иначе – так, что у меня перехватило дыхание.

– Потанцуй со мной, – негромко попросил он.

Желудок запротестовал, не желая отрываться от вкусного ужина, но все остальное мое тело, как и душа, не могло устоять перед этим приглашением.

Мы вышли на танцпол, немного поодаль от остальных, и Марко обнял меня за талию.

На миг показалось, что я могла бы так стоять всю жизнь. В объятиях Марко. Чего еще желать?

…Нет, с этим дурацким увлечением надо что-то делать!

Проблема в том, что я не только не могла ничего с ним сделать – даже и не хотела.

Должно быть, мироздание и диджей составили против меня заговор; в следующую секунду заиграла самая неподходящая для такого момента композиция.

– О нет! – жалобно воскликнула я. – Только не «Моя любовь»!

– А что с ней не так?

– Это любимая песня моих родителей. Знаешь, некоторые воспоминания блекнут с годами. Бывают дни, когда я не могу вспомнить мамин смех или цвет папиных глаз. Но есть воспоминания такие яркие, такие живые, что вряд ли когда-нибудь померкнут. Каждый вечер папа и мама танцевали под эту песню. А я выходила из своей комнаты, чтобы ими полюбоваться…

– Как красиво! – прошептал Марко и крепче сжал меня в объятиях.

Справа мимо нас пронеслись в танце Крейг и Лейтон. Крейг вертел партнершу, словно это был быстрый танец, а не медленный. Лейтон едва не врезалась в меня и, задыхаясь, воскликнула:

– Ой, прошу прощения!

– Все хорошо, Анна-Банана? – спросил Марко.

В этот миг мне показалось, что из комнаты выкачали весь кислород.

– Так называл меня папа! – потрясенно прошептала я.

– Знаю, – ответил он и поцеловал меня в переносицу.

Крейг и Лейтон уже скрылись, а я все не могла прийти в себя от изумления. Откуда ему знать? Даже Каталине я об этом не рассказывала! Должно быть, просто догадался – прозвище-то довольно очевидное; и все равно это меня поразило.

Марко остановился. Мы уже не танцевали – просто стояли обнявшись и смотрели друг другу в глаза.

Я понимала: он назвал меня Анной-Бананой и поцеловал ради брата, чтобы Крейг поверил в наши близкие отношения. Все это просто спектакль. Но проблема в том, что… я ему поверила. Поверила, что между нами и вправду есть близость, хоть и знала, что в реальности ее нет.

– У меня есть теория, – проговорил он мне на ухо низким, чувственным голосом, от которого по коже у меня побежали мурашки. – Хочешь послушать?

Больше всего на свете!.. Но выдавила я из себя только:

– Мм?

– Когда твои губы становятся ярко-красными, вот как сейчас… это значит, ты хочешь, чтобы тебя поцеловали.

Еще один удар по моей нервной системе.

– Допустим, ты прав.

– Конечно, допустим. Потому что я прав.

– Ну и… что нам с этим делать?

Разум требовал, чтобы я остановилась, но тело с ним спорило, приводя суперубедительные аргументы.

– Может быть, проверим мою теорию? Как ты считаешь?

– П-прямо здесь?

– Не здесь, – вкрадчиво ответил он; и я задумалась о несправедливости мироздания, наградившего Марко всем: мозгами, обаянием, красотой, кубиками на животе, да еще и, похоже, самым сексуальным на свете голосом.

Вот он, мой шанс! Твердо сказать «нет». Объяснить, что мы не должны целоваться. Что это ошибка.

Потому что мне страшно. Страшно, что дальше чувства к нему будут только расти – и окончательно вытеснят из моего сердца Крейга.

А ведь Марко я даже не нравлюсь! То есть нравлюсь, но не в том смысле. Мы с ним друзья. Он сам много раз это повторял. И я не хочу портить нашу дружбу. Не хочу, чтобы он, глядя на меня с жалостью, мягко отвечал: «Прости, но я не испытываю к тебе того же, что ты ко мне».

Вот чего я боялась в глубине души: если Марко разобьет мне сердце, эта рана уже не исцелится.

Потребовать у него засос – уже было лишним. Но настоящий поцелуй… нет-нет, это будет взрыв, перед которым не устоит ничто живое!

– А где? – еле слышно выдохнула я.

Он сверкнул глазами:

– Идем со мной.

Взяв за руку, Марко повел меня прочь с танцпола, из бального зала в холл. Он подергал за ручки пару дверей и наконец нашел открытую. Мы оказались в темном конференц-зале с длинным столом и офисными креслами. Марко захлопнул за собой дверь и остановился ко мне вплотную.

Еще не так близко, чтобы начать целоваться, но достаточно, чтобы я позабыла о спокойствии. Он даже не представляет, как я хочу его поцелуев, как день и ночь мечтаю о них!

Но я постаралась выкинуть эти мысли из головы. Просто удовлетворю свое любопытство. Сейчас мы поцелуемся, я пройду эту ступень и смогу двигаться дальше.

Вот на этом и сосредоточусь.