Химия навсегда. О гороховом супе, опасности утреннего кофе и пробе мистера Марша

В романе Глена Петри[122] «Рука славы» знаменитого контрабандиста Черного Сэла постигла весьма страшная участь: его загнали и загрызли волкодавы. Хью Уолпол в своем более известном романе «Разбойник Херрис»[123] тоже описывает жизнь вокруг Кесвика далеко не в радужных тонах, хотя в этом произведении отсутствуют дурные поступки, явно связанные с пригодным для карандашей графитом. Но, как подтвердил Ангерштейн, ситуация улучшалась, и в 1807 году Уильям Вордсворт опубликовал поэму «Нарциссы», в которой описывал скорее цветы и красоту пейзажа, нежели горное дело и преступления. Неизвестно, был ли написан первый черновик этой поэмы карандашом или пером.

Помимо изготовления карандашей, с графитом можно сделать очень многое. Это отличный смазочный материал, а благодаря тому, что он хорошо проводит электричество, из него получаются хорошие электроды для масштабного применения в промышленности – например, для изготовления металлического алюминия из оксида алюминия, который, так уж получилось, станет основной темой следующей главы.

10 Император и мисс Смилла

В этой главе самолет терпит крушение и падает в болото, император сует нос в химию, а молодая дама, специализирующаяся на кристаллической форме воды, станет нашим гидом по химической природе алюминия и фтора.

Поездка на велосипеде из Авиньона – временной резиденции пап римских на юге Франции – до Арля, города быков и Ван Гога, по идее должна неспешно протекать посреди приветливых пейзажей Прованса и не должна требовать от велосипедиста выдающихся физических способностей. При условии, что вы будете держаться подальше от единственного препятствия на пути – расположенной на вершине холма укрепленной деревушки Ле-Бо-де-Прованс.

Солнечным сентябрьским днем много лет назад странная (а по мнению некоторых, подозрительная) ошибка навигатора завела нас на вершину этого холма, но оказалось, что этот окольный путь стоил всех затраченных усилий. И деревня, и вид с холма очень живописны и могут служить визитной карточкой коммуны Ле-Бо. Однако деревня известна (или должна быть известна) другим – рудой, называемой бокситом, обнаруженной неподалеку Пьером Бертье в 1821 году.

Боксит любопытным образом связывает это солнечное местечко с его цикадами и пастисом в послеобеденной тени с гренландскими приключениями Смиллы Кваавигаак Ясперсен. Эти приключения, описанные в романе «Смилла и ее чувство снега», в 1992 году принесли его автору, датчанину Питеру Хёгу, международную славу и успех[124].

В этом ставшим бестселлером романе, который можно описать и как триллер, и как постфеминистскую критику датского колониализма[125], главную роль играют таинственная деятельность гренландского Криолитового общества, а также глубокие знания Смиллы о свойствах находящейся в твердом состоянии воды. Датчанка родом из Гренландии, Смилла прежде была гляциологом[126]; она расследует смерть шестилетнего соседского мальчика, упавшего с обледеневшей крыши, которую полиция списывает на несчастный случай. В процессе расследования она оказывается в архивах Криолитового общества в Копенгагене, изучает судебные улики и наконец присоединяется к злополучной экспедиции в отдаленную часть Гренландии.

На первый взгляд общим знаменателем для боксита и криолита должен быть алюминий. Собственно, в этом нет ничего примечательного: алюминий, находящийся в Периодической таблице прямо под бором, присутствует во многих минералах и рудах – это третий по распространенности элемент в земной коре. Однако важной связью между этими материалами является процесс получения металлического алюминия. Этот металл оказался загадкой для химиков XIX века и выглядел как иллюстрация шведской пословицы «Когда с неба льется суп, у бедняка нет ложки». Алюминий был повсюду, но его невозможно было добыть. Боксит, несомненно, был хорошим источником. Он содержит различные формы гидроксидов алюминия, такие как Al(OH)₃ и AlO(OH), которые довольно легко превратить в оксид алюминия Al₂O₃. Но как же отделить ионы алюминия от оксид-ионов и перевести их в металлическое состояние?

Племянник Наполеона Бонапарта, самозваный император французов Наполеон III предсказал будущее значение этого металла для производства оружия, а его инициатива в конечном итоге привела к запатентованному в 1886 году процессу Холла – Эру, который используется и по сей день[127].

История о том, как Чарльз Холл в Огайо, США, и Поль Эру в Нормандии, Франция, независимо друг от друга превратили металл, из которого когда-то делали столовые приборы для самых важных гостей при дворе Наполеона III, в металл, из которого мы сегодня делаем банки для безалкогольных напитков, очень увлекательна – по крайней мере, для химиков, – но была уже рассказана неоднократно[128].