Химия навсегда. О гороховом супе, опасности утреннего кофе и пробе мистера Марша

Действительно ли Август был последним алхимиком в Париже? Может быть, и нет. Алхимия как часть эзотерики и оккультизма до сих пор процветает в рамках своей собственной субкультуры, хотя можно предположить, что алхимикам, так же как химикам-любителям и создателям запрещенных наркотических средств и взрывчатки, сегодня гораздо труднее добыть реактивы, чем 100 лет назад. Но возможно, Стриндберг был последним знаменитым алхимиком, – разумеется, если не верить Дж. К. Роулинг, которая в 1997 году описала смерть Николя Фламеля в финале своей первой книги о Гарри Поттере. Фламель, которому принадлежал до сих пор существующий дом по адресу ул. Монморанси, 51, в двух шагах от современного Центра Жоржа Помпиду в самом сердце Парижа, приобрел посмертную славу создателя философского камня, но Стриндберга он не обогнал: Фламель умер в 1418 году.

В заключение, говоря о сверхъестественном, мне следовало бы добавить, что призрак Августа можно увидеть и услышать в отеле «Шевийон» (Hôtel Chevillon) в Гре-сюр-Луэн на юго-востоке Парижа – по крайней мере, так мне рассказывали, – хотя умер он в своей стокгольмской резиденции, «Голубой башне», в 1912 году в возрасте 63 лет.

В следующей главе мы вернемся к ментальным проблемам, которые совершенно определенно можно вылечить при помощи совсем несложной химии. Для этого мы перейдем к элементу, который в соединении с элементом, названным в честь Франции – галлием, – дает атомную массу золота, 197.

13 Простите мой французский: капитан Хэддок и страдания савойяров

В этой главе мы доберемся до труднодоступных долин в европейских Альпах, узнаем о том, каких продуктов там не хватает, о пользе торговли и о химической связи, о которой ваш школьный учитель химии мог вам и не рассказать, но которая заставляет наш разум взлетать над уровнем моря.

Пребывание в европейских Альпах, особенно в туристический сезон, означает, что вам постоянно напоминают как о героизме, так и о страданиях, которые приносит людям этот великолепный пейзаж. Во всех книжных магазинах Гренобля есть впечатляющие стенды, посвященные подвигам и приключениям здравствующих и преждевременно погибших альпинистов, и вам стоит лишь включить радио, чтобы услышать новости о первых в этом году смертях на склонах Монблана – высочайшей вершины Европы (4810 м).

Однако жестокость этого пейзажа раньше была более зловещей и скрытой, не видимой невооруженным глазом. Лишь после проведения определенных экспериментов с водорослями, собранными на пляжах Нормандии, мы начали понимать причину тех ужасных зрелищ и случайных встреч, которые выпали на долю швейцарского пионера альпинизма Ораса Бенедикта де Соссюра в отдаленной деревне недалеко от Аосты, на территории региона Пьемонт в современной Италии.

Соссюр, молодой профессор Женевского университета, отправился на одну из своих многочисленных прогулок по Западным Альпам, которые сейчас находятся на территории Швейцарии, Италии и Франции, а в то время были по большей части под юрисдикцией королевства Сардиния. В тот летний день 1768 года он набрел на маленькую деревню и, естественно, захотел узнать, где именно он находится, поэтому обратился к первому же человеку, которого встретил на деревенской дороге, но ответа не получил.

Если бы речь шла лишь об одном человеке, то можно было бы подумать, что проблема заключается в языке или в распространенном недоверии к подозрительным незнакомцам (зайти в маленькое кафе в отдаленной деревне и обнаружить, что все люди в нем хранят полное молчание, еще не означает, что у всех у них одновременно развилось нарушение речи). Однако, когда он вошел в деревню и не получил никакого ответа ни от второго, ни от третьего встречного (не считая невнятного бормотания), он задумался о том, что тут происходит. Ближе к центру деревни он столкнулся с пугающим числом мужчин и женщин, у которых был огромный зоб и толстые губы, рот постоянно полуоткрыт, а на лицах застыло бессмысленное выражение; это зрелище привело его в ужас. Как он сам вспоминает во втором томе первых серьезных очерков об этом регионе, «Путешествия в Альпах», «словно бы злой дух превратил всех жителей в бессловесных животных, оставив им лишь человеческую оболочку, чтобы показать, что когда-то они были людьми». Он ушел оттуда опечаленным и напуганным, а увиденное им зрелище навеки отпечаталось в его памяти[159].