Химиосити

– Подай меню, – распорядился он.

Естественно, никакого меню в заведении не оказалось. Пришлось вооружиться самописными перьями и терпением. Спустя час были готовы десять не очень аккуратных, но весьма информативных списков, причём участвовали все, включая хозяйку, а самой талантливой оказалась нескладная кухарка. Результат трудов К. повелел закатать в плёнку, чтобы обезопасить от жирных пальцев.

Оставшееся до ужина время К. потратил на организацию труда – благо древняя передача оказалась настоящей энциклопедией правильного общепита.

Склонившись над меню, путешественник заказал разом пять блюд и три напитка. Официантка вытаращились на него как на чудо заморское, и он пояснил, что за стол вполне могут сесть несколько человек разом. И заказанные кушанья при этом могут быть разными. Последняя мысль, похоже, повергла персонал в ступор. Бывшая замарашка убежала на кухню, и коварный К. тенью проследовал за ней.

Естественно, девушка перепутала всё что можно. Настала пора вытащить из шляпы ещё одного кролика. К. вырвал из блокнота листок, и мизансцена повторилась. Только сейчас он требовал записывать каждый заказ. Слава предкам, девица оказалась грамотная.

Уже на кухне К. шлёпнул исписанный листок на полку выдачи и прочитал короткую лекцию, суть которой сводилась к тому, что разделение труда – это здорово. Полученные листки следует распределять среди поварят. Каждый отвечает за своё поле деятельности: один шинкует, второй варит или жарит. А кухарке следует осуществлять общий контроль и включаться в работу только в случае запарки.

Тут же проверили методу в действии, приготовив три блюда на время и, судя по ошарашенным лицам, получилось значительно быстрее, чем обычно. К. лично снял пробу и остался доволен.

Финальным аккордом К. собрался настроить многострадальное пианино, но разобрав крышку, понял, что инструмент механический – то есть способен играть сам по себе. Но зачем тогда нужен дед-тапёр? Для колорита? Некуда деть чьего-то престарелого родственника? Вот и понимай как знаешь.

Напоследок К. довёл до персонала простую мысль: если коллега зашивается, а тебе нечем заняться, помоги. Даже если ты охранник, а коллега – официантка. И тогда всё пойдёт как по маслу.

Он даже немного расчувствовался, когда его окружили поварята, кухарка, официант, горничная и вышибала – весь, если можно так выразиться, персонал корчмы – и зааплодировали. К. переводил взгляд с одного лица на другое. Помимо усталости от насыщенного рабочего дня в них читалась радость – потому что в лице нового администратора они получили камень в стоячее болото. Да, это сулило перемены. Скорее всего, хлопотные и неприятные. Зато внушало надежды, что жизнь будет меняться. Может быть, даже к лучшему.

2

Заведение матушки Ззз с энтузиазмом встретило волну городских трудяг, которые ввалились в заведение после рабочего дня.

Гости стучали по столам пивными кружками и поглощали в диких количествах, жареное, печёное и солёное. Тут же начались байки, анекдоты и споры, а пространство окутал сизый табачный дым. Вечер шёл по накатанной – с одним лишь отличием. Тандем из кухни и бывшей замарашки (которая уже успела испачкаться по новой) ничего не путал, заказы приносил вовремя, и блюда обходились без горелых или непрожаренных боков. Долдонил на пианоле тапёр – костистый горбатый старичок с артритными руками и огромными волосатыми ушами. Инструмент издавал что-то деревенски нахальное. В самый раз для этого места.

К. сидел за дальним столиком, поглощал кулебяку с рыбой – комплимент от благодарной кухарки – и едва ли не впервые после начала путешествия в нём зародилось чувство, что он дома. Чувство странное, непривычное и немного щекотное.

Наконец, сыто отвалился от стола и теперь ковырял во рту зубочисткой.

Тренькнул колокольчик. В зал зашли четверо. Поначалу на них никто не обратил внимания – это харчевня, тут всегда людно. Для того она и существует.

А потом один из визитёров поднял вверх пистоль и жахнул прямо в потолок. Все замерли, не донеся еду до рта, а один толстяк даже свалился с лавки.

Из задранного дула курился дымок. С потолка досыпалась крошка. Троица ухмылялась. А стрелок наслаждался произведённым эффектом, обводя медленным взглядом залу корчмы.

Это был долговязый мужчина за сорок. На жёстком складчатом лице жили своей жизнью неожиданно добрые глаза. Щёки украшали клоки щетины. Одет он был в коричневую кожаную жилетку, чёрную рубаху и штаны с подтяжками.

– Надеюсь, не помешали, – сказал он хрипло, – Мы буквально на минуту. Решим один деликатный вопрос и продолжайте жрать. Меня тут все… почти все знают. Репутация моя тоже известна. Я не трачу зря чужое время и не создаю людям неприятностей сверх того, что они сами заслужили.

– Верно, – донеслось от столов, – Лентай спуску не даёт, но и не беспределит.

– Вот меня и представили для тех, с кем я ещё незнаком, – ухмыльнулся гость.