Химиосити

Так бы и сгинуть путешественнику в когтях любознательного Крота, если бы не сковорода, которая со звоном впечаталась в макушку Лентая. Бандит изобразил лихое движение, будто вот-вот пустится в пляс, закатил глаза и рухнул на пол. Уставившись на сковороду, будто первый раз её увидела, посреди прохода стояла замарашка. Ее платье задралось, а передник перекосился. Снова раздался звон – это сковорода выпала из одеревеневших рук официантки.

К К. бросилась хозяйка заведения. Он сипел и отплёвывался. Казалось, мужчина не вполне понимает, где находится, потому что принялся отпихиваться от людей, которые хотели ему помочь.

В этот момент в окне появилась физиономия размером с бочку – видимо, здоровиле с тонкими усиками и до синевы выбритыми щеками для этого пришлось присесть на колени. Голос констебля был откровенно злым:

– Эй, мадам Ззз, что там у вас происходит? Почему выстрелы? А ну-ка всё наружу. И чтобы никакого оружия в руках. Быстро, иначе запущу эвакуационный протокол.

– Доигрались, – пробормотала Ззз, – И надо же было в патруле оказаться именно засранцу Кардио. Девочки, мальчики, хватайте-ка оболтусов, которые испортили нам вечер. А я займусь нашим.

На улице по было по-вечернему прохладно. Кардио стоял рядом с гиротрибуной, чья фара озаряла две людские кучки: в одной сгрудились незваные гости, а другую составлял персонал «Z-z-z» во главе с незадачливым администратором, который по холодку пришёл в себя. К дыре в щеке он прижимал полотенце, предоставленное замарашкой.

– Ну, кто бы мог подумать – чуть заварушка, и новенький тут как тут, – молвил Кардио, которому К. не понравился ещё в участке во время регистрации.

Лентай, Фирк и третий, безымянный громила, тоже оклемались. Они стояли, щурясь, и лица их были нисколько не виноватые, хотя ситуация подразумевала, казалось бы, именно это. Нет, выглядели они так, словно в своём праве, занимались важным делом, а их мало того, что отвлекли, так ещё и оскорбили в лучших чувства.

Кардио что-то записывал в папку. Он возвышался над кучкой невыросликов суровым горным пиком, сужаясь кверху. Да-да, именно так выглядят пятиметровые фигуры, если смотреть на них с высоты своего роста. Позади констебля переливалась красно-синим единственная фара гиротрибуны, отчего Кардио представал тёмным зловещим силуэтом. Его напарник на всякий случай держал сборище под прицелом пистоля.

– Я хочу подать жалобу на беззаконие в этом заведении, – заявил Лентай, – На нас напали и почти покалечили. Это если не считать оскорблений.

– Ваши недомерочьи дела меня не интересуют, – отрезал Кардио, – Сами разбирайтесь. Желательно за городом, чтобы не мешать нормальным людям. У меня четыре жалобы на выстрелы и грохот. Поступим так. Тащить вас, бузотёров, в каталажку у меня нет никакого желания. Поэтому вы, Ззз, и, я к тебе обращаюсь, Лентай, твой босс, который Крот, выплатят городу компенсацию…

Констебль назвал сумму.

– Которая таинственным образом очутится у тебя в кармане, – прошептала хозяйка корчмы-гостиницы.

– Ну что – готовы? Или будем действовать по процедуре – то есть по-плохому?

Кряхтя и стараясь не смотреть друг на друга, Лентай и Ззз расплатились, причём женщине для этого пришлось сходить в заведение и вскрыть кассу, а Лентай просто залез в кошелёк и достал требуемую сумму.

«Хорошо устроился криминальный мир, – подумал К., – Денег куры не клюют и закона не стесняется. Лишь бы не нарушал покой мирных горожан-здоровил».

– Карди, мальчик мой, – прищурила глаза Ззз. – А ты, я гляжу, совсем осмелел на казённых-то харчах. На виду у десятка свидетелей вымогать взятку…

– Это не взятка, а штраф, – объяснил Кардио, который уже успел отслюнявить долю компаньону, и теперь стоял за самобеглой трибуной. – И если я ещё услышу хоть одно оскорбление в адрес служителя закона, разговор будет совсем другим. Ты меня поняла… мамаша? Всем всё понятно? Тогда разбегайтесь по своим норам и чтоб духу вашего недомерочьего здесь не было.

Официантка, кухарка, поварята и вышибала скрылись в недрах заведения. Пока Фирк и безымянный громила усаживались в чёрный лакированный мобиль, припаркованный по соседству, Лентай задержался. Он посмотрел на К. и очень медленно провёл рукой по горлу. Глаза у него при этом были очень-очень добрыми.

3

– Ну и наворотил ты сегодня дел, сынок.

Ззз и К. были в его комнате. Мужчина сидел на кровати и морщился. В этот самый момент пожилая дама зашивала порез на его щеке.

– Я разберусь.

– Разберётся он. А кто потом потащит твой труп в крематорий? По крайней мере, меня не трогали. Только доили.

В голосе её, впрочем, не звучал гнев или осуждение. Скорее, интерес. К. разозлился:

– Как вас не трогают, я сегодня своими глазами видел.

Следующий стежок получился особенно болезненным. Может быть, случайно…

– Скажите честно. Почему в городе такой бардак?

– Тсс. Не дёргайся, промахнусь. Потому что Радостьвилль – образцово-показательный город при жизненно важном производстве. Вот федеральные власти, а точнее то, что от них осталось, нас и не трогают. Главное, чтобы вещества поставлялись – в полном объёме и без задержек.