Похоже, девочке тон голоса совсем не понравился, она ускорила бег, споткнулась, упала, встала на четвереньки и понеслась вперед намного быстрее, чем раньше. Под колготками выделялись бумажные штанишки. Наличие памперсов меня удивило. Ребенку на вид года три-четыре, а он до сих пор не умеет пользоваться туалетом? Хотя у меня детей нет, я понятия не имею, когда они осваивают горшок.
– Поймаю, уши оторву, – пообещала женщина, которая пробежала мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. Но не это показалось мне странным. Меня потрясло платье матери малышки. Наряд был сшит из синтетического материала, имитировавшего благородную парчу. Качество ткани меня не смутило, равным образом как и то, что спину дамы пересекали две широкие, крест-накрест расположенные лямки, на которых сверкали кувшинки из стразов. Я и не такое на показах моды видела. Меня поверг в изумление толстый рыбий хвост, который волочился за незнакомкой.
– Это русалка? – опешила Людмила, которая тоже вышла из детской.
Обитательница морей завернула за угол, хвост ее зацепился за стену, пару раз дернулся и замер.
– …! – донеслось издалека. – …!
Хвост затрясся и исчез из виду.
– И где русалка слышала наш российский мат? – вздохнула Людмила. – Не иначе как она живет в аквариуме в пивбаре.
Глава 15
– Лиф я расставила, – зашептала мне на ухо Нюта, – теперь платье хорошо сидит, жаль, что его сейчас нельзя надеть.
– Молодец, – похвалила я швею, – ты же знаешь, что невеста во всей красе появляется только в день свадьбы. На репетиции она в другом платье. Вот прическу и макияж показать можно.
– А ты здорово придумала широкий пояс, – решила сказать мне доброе слово девушка, – волосы роскошно уложила, макияж вообще шоколадка! Странно с платьем получилось! Там большой запас в швах и видны следы строчки. Похоже, лиф сначала стачали по размеру, а потом сузили. Зачем?
Я терпеливо слушала болтовню Анюты. Похоже, она не умеет молчать, но вопрос, который задала швея, озадачил и меня. А действительно, зачем сначала шить платье по фигуре, примерить его, убедиться, что оно сидит как надо, а потом… потом ушить лиф? Кто-нибудь может объяснить смысл этого?
– Люда, ты что там делаешь? – спросил незнакомый голос.
– Иду, – ответила невеста.
Я обернулась и увидела, что Никитина стоит прямо за моей спиной. На лице ее было злое выражение.
– Иду, – повторила невеста, развернулась и вышла в коридор.
– Где мамаша-то? – спросила Нюта.
– Сейчас появится, – пообещала я и не ошиблась.
Двери зала распахнулись, в проеме возникла императрица. На венценосной особе было ярко-красное платье с кринолином. Глубокое декольте открывало пышную, роскошную грудь с белоснежной кожей, шею украшало ожерелье. Образ слегка приземляла открытая бутылка минералки, которую дама держала в руке.
Вошедшая прекрасно знала, как надо себя вести, чтобы взгляды всех присутствующих обратились к ней. Следом за Надеждой вошла Людмила с сумочкой в руке.
– Мама! – ахнула она. – Ты роскошно выглядишь. Но…
Дочь замолчала, но я догадалась, что она хотела спросить: «Откуда у тебя такой роскошный высокий бюст и белая фарфоровая кожа без пигментных пятен?»
– Надюша! Браво! – зааплодировала дама неопределенных лет, вся увешанная бижутерией.
– Надин! Ты помолодела лет на сорок! – отпустила комплимент другая женщина. Похоже, она не особенно любила камни и стразы, зато была фанаткой голубого цвета. Издали ее можно было спутать с кустом гортензии, буйно распустившемся в саду. Голубые платье, сумка, ногти, волосы и для полноты картины оправа для очков.
– Ах, Надин, ты неописуемо хороша, – продолжала она.
– Настенька, Лизонька, вы меня захвалили, – заулыбалась старуха, – я просто сделала макияж. Обычный! Простенький. Примитивный. Ничего особенного.