Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были

На самом деле менты и гэбуха не предполагали эффекта того, что они сделали. Если бы они нас не трогали, мы бы потусовались, потанцевали, попели и разошлись, может быть, часа через три. Но нас собрали вместе, отвезли в 46-е (ныне не существующее, на Богдана Хмельницкого – Чернышевского (имена-то какие!) улице) отделение милиции (там ныне посольство Беларуси), оставили всех вместе в приемной зале и тем спровоцировали продолжение «банкета» и вообще беспредел, с их точки зрения. Нам не оставалось ничего другого, как оправдать надежды придурков в погонах и в цивильном и развлечь себя в полную силу, так как дальше отделения нас деть было пока некуда. Никто из нас не обращал внимания на покрикивания и замечания ментов – мы просто смеялись, подыздевываясь над ними, а Крис запел еще в автобусе, и много раз потом повторяли песню «По Миссисипи плывут пироги, в пирогах хиппи, не мыты ноги…». Хор был разудалым и мощным, но слово «марихуана» пропускали, просто мыча в этом месте. Подпевали даже цивильные «свидетели». Потом про цветочную поляну и сосны-великаны, как водится. По одному вызывали на беседы-допросы. Менты были взмыленные, у них царил полный аврал и беспорядок, они были злы на свалившихся на их головы в мирное воскресенье чекистов с целым автобусом шумной молодежи. И я тут с гордостью увидел, что мои работы впервые в жизни увековечивали на иностранный фотоаппарат «Полароид» с моментальной выдачей готовых, отвратительного качества, но цветных фотографий. Но, главное, в отделении милиции мы еще лучше перезнакомились и потеряли страх. До этого всякая «Береза» (добровольные помощники гэбухе и ментам, а вернее, самые гнилостные элементы из студенчества, комсюки тупорылые, доносчики и карьеристы, которые охотились за нами) и менты нас хватали по одному-два, максимум пять человек, и в своих конурах, так называемых штабах, а не в отделениях милиции, что было противозаконно, нас прессовали довольно успешно, а тут нас было в десятки раз больше, чем их, мы совершенно распоясались, а менты и комитетчики с комсюками просто не знали, что с нами делать, как запугать и что-то заставить…

Виктория Эйт рядом со своим портретом, рядом автор картины Сольми (Крока). 1984

В результате отпустили всех часа через четыре, когда на каждого составили протокол, но я потом не слышал, чтобы эти протоколы и задержания как-то отразились на жизни кого-то из нас. То ли новые горбачевские веяния во власти заставили утихомирить рвение всех этих бездельников, то ли просто кто-то не совсем дурак у них нашелся и не увидел никакого нарушения закона, что и было на самом деле. Лозунгов мы не выкрикивали, иностранных корреспондентов не звали (впрочем, может, это Храмов все подпортил?), за границу ехать не так чтобы рвались, власть свергать не призывали, все были трезвые и не буйные, ментам не сопротивлялись… В конце концов, на улицах Москвы очень часто по воскресеньям шумные большие компании устраивают танцы, посиделки и пьянки. У нас же вместо бутылок были картины, что тоже не противоречило моральному облику строителя коммьюнизьма. Коммунизм и коммуны, кстати, были скорее характерны для нас, а не для их расслоенного общества бюрократов и их подданных, почти крепостных.

Выезд на Клязьму

Никто не знал, куда мы едем и что там будем делать. Ну, решили и выехали. Помню очень молодого, веселого, громкого и борзого Рому Албана с темными волосами, который один год тогда и был на тусовке, а потом куда-то запропастился. Ехало человек 30, если не ошибаюсь. По дороге, слава богу, никто к нам не привязался – ни контролеры, ни менты, ни урлы, так что доехали весело и спокойно. И бесплатно. Это было святое. Место называлось Пирогово (почти Комарово, как у Скляра[15]). Ни еды толком с собой не припасли, ни выпивки. Впрочем, последняя и не пригодилась. И так почудили. Во что-то типа футбола или фрисби поиграли, погуляли, посидели, поболтали. Но главная идея созрела, когда на речке увидели привязанные лодки. Отцепили одну, разделись догола (одни мальчики, к сожалению), искупались, залезли в лодку и под дружный смех и улюлюкание поплыли с одним веслом. Потом то ли весло выронили, то ли не справились с управлением, сидя впятером или больше, но вынесло нас «на люди». Мы привлекли внимание отдыхающих не только тем, что громко ржали, визжали и кричали, но и тем, что были в чем мама родила. Волосатые дикари. Хипповать так хипповать! И тут, откуда ни возьмись, по берегу побежали серые мундиры, размахивая руками, свистя в свистки и чуть ли не хватаясь за табельное оружие. Никаких документов голые люди предъявить не могли, и денег на проезд из отделения до своих вещичек тоже не было. Этакий принудительный нудизм в общественных местах вышел. Но ничего, обошлось. И до вещей добрались, и целы-невредимы остались, и смеху было!

На Клязьме. Инга Киевская, Рома Албан и другие