Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были

Так плавно из политики и религии я опять съехал на свой конек, субкультуру. В общем-то это моя гордость, потому что в это самое время, как никогда до этого, Система стала, в немалой степени благодаря моим усилиям, не только потребителем, но и производителем культуры, причем создавая ее под свои потребности и следуя тоже определенной идеологической направленности, вернее антиидеологической. И получалось, что мы потребляем то, что сами производим. Нет, конечно, все эти гуляния по художественным и историческим местам, в которые нас любил таскать Сольми, – по местам особняков и многоэтажных зданий в стиле модерн, на Донское кладбище, в Новодевичий, а также просто музеи и выставки общегражданского, так сказать, значения – не потеряли своей актуальности и для нас, но нам всегда хотелось чего-нибудь особенного и своего, «сектантского».

Безусловно, одно только наше существование являлось большим вкладом в борьбу с советской идеологией и образом жизни, точно так же как американские и европейские хиппи и попавшие под их влияние студенты Сорбонны своим бунтом остановили войны, заставили прислушаться к пацифистским настроениям молодежи и вообще сделали военную риторику несовременной, а политику в целом более позитивной, социальной, экологичной и мирной. В этой связи вспоминаю песню задолго до того времени уехавшего во Францию Леши Хвоста, которую пели среди нас:

Пускай воюют пацифисты,
Пускай стреляют в них буддисты,
Пускай считают каждый выстрел,
А на войну я не пойду,
И не пойдем мы воевать,
И не хотим мы воевать,
Не нужна нам война опять…

Потом в Париже в скватте на улице Жюльетт Додю, где Хвост принимал Гребенщикова впервые в 1993 или 1994 году прославившей его песней «Над небом голубым» (хотя Хвост всегда пел «Под небом голубым»), я часто слышал его исполнение этой песни, которая должна бы стать гимном Новой Прекрасной России будущего.