Хиран. Для кого сияет бриллиант. Книга 1 (СИ)

Но вот Арун не разделял ее любопытства и хмуро смотрел на нее. А потом виноватое выражение исказило черты его красивого лица. Он протянул руку и сжал ее ладонь.

— Хир. Прошу, не надо. Я и так обидел тебя, и это еще не конец. Нам предстоит трудное время. Ты не представляешь, как я рад, что ты не возненавидела меня за то, что я сделал. Но не надо терзать себя еще сильнее.

— Возненавидела? – казалось, это все, что она услышала из слов Аруна и поразилась.

— На твоем месте многие бы так и сделали. Разве не я отказался от свадьбы, принеся этим стыд и боль твоей семье? Но ты смотришь на меня такими изумленными глазами, и я вновь поражаюсь, насколько ты добрая и понимающая.

— Но разве ты виноват, Арун, что полюбил! Ты бы никогда так не поступил, если бы не любил. Как же я могу тебя ненавидеть? Ты бы не возненавидел меня, если бы и я полюбила!

— Ты? – снова нахмурился Арун.

— Ну, да! Разве бы ты стал бы меня ненавидеть? Если бы я полюбила, например кого-то, очень – очень сильно.

— Ты бы не отказалась от свадьбы, если бы знала, что этим навлечешь на меня позор. А я это сделал, Хир. Я предал тебя.

Наверное, так и было. Возможно, он был прав, говоря, что предал ее, не женившись на ней, как и обещал в день помолвки, перед статуей богини и перед ее родственниками и друзьями. И ее сердце сжималось от мысли, что Арун не станет ее мужем, что не будет их общего дома, который она много раз себе представляла. И никогда ее не назовут госпожой Джейдев. Было в этом что-то мучительно-горькое, по-детски обидное. И все же, не смотря на то, что ей снова хотелось плакать, Хиран покачала головой.

— Ты бы предал меня, если бы женился, а любил другую. Я бы не сделала тебя счастливым, да, Арун? Никогда. И я бы не была счастлива. И теперь я боюсь, что твой папа заставит тебя… И ты…

— Этого не случится. Я знаю, что скажет мне отец. Он будет грозить лишением наследства. Но это не заставит меня передумать. Если бы я женился на тебе, Хир, то уж точно не из-за денег.

— А из-за чего? – почему-то тихо спросила она и опустила глаза.

Арун молчал. Зря она спросила. И вообще, все зря. Не стоило соглашаться на этот совместный обед. Надо было остаться в своей комнате, которая и не была ее вовсе. Тут все было чужое. Чужая страна, чужой город. Чужая квартира. И жених был чужой.

Она не плакала. Нет. Только одна слезинка сорвалась с ресниц и упала на, лежащую на коленях, салфетку, оставив влажное пятнышко на ней. Она слышала? как встал Арун, отодвинув стул. Как подошел к ней. Но Хиран так и не подняла глаз. А он присел перед ней на корточки и, взяв за руки, заставил развернуться к нему.

— Хиран… - но сказать ему было нечего. Он замолчал опять и только уткнулся лицом в ее ладони, согретые его же руками.

Никогда она не думала, что когда-то настанет время, когда ей так трудно будет просто поговорить с другом. Она посмотрела на его склоненную голову. И вздохнула.

— Мне, наверное, стоит собрать свои вещи. – зачем-то сказала она, наверное, чтобы уйти от темы, которая для них обоих была трудной.

Арун поднял голову и вопросительно посмотрел на нее.

— Вещи?

— Ну, да. Я ведь все разложила. Хорошо. Что остальной багаж еще не прибыл.

— Хиран, о чем ты говоришь?

— Завтра прилетает твой папа, Арун. И я должна вернуться в Индию вместе с ним.

Хиран с недоумением наблюдала, как Арун меняется в лице. Он с сомнением смотрел на нее. А потом сожаление заострило каждую черту его лица, а вина сделала глаза темнее. Он вдруг резко поднялся, а ее оставленные без его тепла руки снова упали на колени. Арун сделал шаг назад, потом застыл.

— Хиран, я думал ты понимаешь… Предполагал, что ты поняла, когда я говорил, что позабочусь о тебе, то ты…

— Арун? – ее сердце тревожно забилось.

— Хиран ты же понимаешь, что не можешь вернуться в Индию?

— Не могу? – потом до нее дошло, и она кивнула. – То есть, да, я знаю. Я понимаю, что там меня ждет. Я знаю, что это будет сложно. Но разве у меня есть выбор? Мне придется вернуться, ведь свадьбы не будет, а я не могу больше оставаться тут с тобой.

— Как с женихом, да. Не можешь. Но как с другом семьи и опекуном, вполне.

— Оп… опекуном?

Арун стремительно приблизился и снова присел перед ней.

— Послушай. Я понимаю, что это трудно. Я осознаю, что именно по моей вине многолетняя дружба, почти родственная связь двух наших семей сейчас под угрозой. И только от меня и от тебя зависит, что будет дальше. Если ничего не сделать, то все обернется враждой и обидой. И ты… Ты пострадаешь больше всех. Я не хотел этого, Хир. Клянусь, не хотел. Я был намерен жениться, и я бы сделал это, если бы не одно весомое обстоятельство. Но теперь твоей репутации конец, Хир. Ты не можешь вернуться домой незамужней. Ни твоя семья, ни моя не отступятся от решения поженить нас. Чтобы они смирились, ты должна сделать более выгодную партию, или, во всяком случае, приемлемую в данной ситуации.

Хиран дернулась, сама не зная отчего, от удушливого панического чувства, заполнившего грудь, или от сожалеющего взгляда друга. Заметив ее движение, Арун положил руки ей на колени.