Хиросима

Доктору Фудзии по-прежнему не везло во всем, что связано с реками. Теперь он жил в летнем доме господина Окумы в Фукаве. Дом этот словно прилепился к крутому берегу реки Ота. Здесь его раны, казалось, быстро заживали, и он даже начал лечить беженцев, которые приходили к нему со всего района, и использовать медицинские принадлежности, добытые на складе в пригороде. У некоторых из пациентов он заметил странный набор симптомов, проявившихся на третьей и четвертой неделях, но не мог сделать ничего, кроме как просто обработать порезы и ожоги. В начале сентября зарядил сильный непрерывный дождь. Уровень реки вырос. 17 сентября налетела гроза, а затем тайфун; вода поднималась все выше и выше. В тревоге и волнении господин Окума и доктор Фудзии взобрались на гору к крестьянскому дому. (Внизу, в Хиросиме, наводнение уничтожало то, что пощадила бомба: снесло уцелевшие мосты, прокатилось по улицам, подмыло фундаменты все еще стоявших зданий, а в 15 километрах к западу, в армейском госпитале Оно, где группа экспертов из Императорского университета Киото изучала появление у пациентов отсроченных симптомов, вода неожиданно хлынула с красивого поросшего соснами склона в долину и погребла в своих потоках большинство исследователей и их пациентов с загадочным недугом.) После того как непогода отступила, доктор Фудзии и господин Окума спустились к реке и обнаружили, что дом Окумы полностью смыло водой.

Почти через месяц после того, как была сброшена атомная бомба, многие внезапно почувствовали себя плохо, из-за чего поползли разные слухи, в конце концов добравшиеся и до дома в Кабе, где лежала больная госпожа Накамура. К тому моменту она полностью потеряла волосы. Согласно молве, дело было в том, что с атомной бомбой на Хиросиму сбросили какой-то яд, который будет действовать еще семь лет, и все это время никому сюда нельзя приезжать. Это особенно огорчило госпожу Накамуру. Она вспомнила, что в панике тем утром, когда прогремел взрыв, в буквальном смысле слова утопила свое главное средство к существованию — швейную машинку Sankoku — в бетонном резервуаре для воды рядом с развалинами своего дома; теперь пойти и выудить ее было некому. До этого момента госпожа Накамура и ее родственники были весьма пассивны и безропотны, если речь заходила о моральном аспекте применения атомной бомбы, но этот слух внезапно пробудил в них негодование и ненависть к Америке — большую, чем они испытывали на протяжении всей войны.