Хирургический роман

– Спасибо за комплимент, – скривилась девушка, но в глазах, тем не менее, промелькнуло страдание. – О чем это Франко сказал? – взяла она себя в руки, решив отомстить. – Ты умеешь страдать? – иронично спросила Нунция. Она должна была добыть противоядие от будущих нападок!

– Ах… – улыбнулся Джанкарло. – Я давно забыл, что это такое: страдать от любви, – с притворной веселостью хихикнул Джанкарло, но Нунция уловила в интонации едва заметный отголосок грусти. Да и взгляд затуманился тоской, и на мгновение этот циничный и черствый анестезиолог вдруг показался ей обычным уязвимым человеком.

– Неужели были времена, когда ты страдал? – натурально изумилась Аннунциата.

– Если и были, то я о тех временах забыл и вспоминать не желаю, – сказал Джанкарло твердо, взял бокал и сделал большой глоток. – А потому сменим тему, – красноречиво посмотрел он девушке в глаза и вдруг улыбнулся своей привычной насмешливой улыбкой человека, которому чужды любые сентиментальности. Но глаза оставались серьезными, и горела в них такая настойчивость, которая не позволила Нунции ни подколоть его, ни задать новый вопрос. Она чутко уловила, что эта веселость наиграна и присыпана пеплом прошлого, и не стоит ворошить его, во всяком случае, не сейчас.

Глава 6

Консилиум по поводу случая Аделе Фоссини затянулся на целый час. Медики двух отделений – кардиологии и кардиохирургии – собрались в светлом просторном кабинете за огромным круглым столом, на котором были разложены несколько снимков и отпечатанных бумаг с результатами анализов пациентки.

Помимо первичных, сделанных в кардиологии, Франко предъявил коллегам более детальные снимки и результаты дополнительных обследований, из которых стало ясно, что все-таки можно попробовать протянуть до 28-й недели беременности. И даже кардиолог, который изначально предрекал Аделе две-три недели жизни, взглянув на детализированные снимки, согласился, что клапан на выходе из левого желудочка не настолько критически сужен, как показалось на первом обследовании. Но также было ясно, что в любой момент ситуация могла резко ухудшиться, если объем крови, прокачиваемой сердцем, достигнет своего максимума.

– Так что ты предлагаешь, Франко? – спросил другой кардиохирург по имени Роберто, задумчиво потирая подбородок.

– Полнейший покой и неусыпный контроль за состоянием пациентки. Нужно попытаться протянуть шесть недель, – уверенно ответил Франко.

– Но если что-либо спровоцирует кризис, мы можем не успеть ее спасти! – резонно возразил кардиолог.

– Если постоянно мониторить состояние больной, то мы вряд ли пропустим ухудшение, – не согласился Франко, и Роберто энергично кивнул, поддерживая коллегу.

– Хорошо, если оно наступает, что тогда? – не сдавался кардиолог.

– Тогда я сделаю операцию, – с непоколебимой убежденностью сказал Франко.

Коллеги уставились на него, как на безумца, и принялись активно доказывать неопровержимость его сумасшествия. Но Франко спокойно и невозмутимо обрисовал подробный план операции, а также предъявил результаты международной статистики, согласно которой шансы на положительный исход подобного хирургического вмешательства были достаточно высоки. Конечно, Франко понимал, что врачи не очень любят публиковать отрицательные результаты, и вполне возможно, что в реальности негативных исходов куда больше, чем приведено в официальной статистике. Но раз основную часть составляли именно положительные исходы, значит, прерывать беременность просто кощунственно!

Также Франко привел в пример римского коллегу, который за прошедший год провел две таких операции: одну – самостоятельно, а другую – в качестве второго хирурга. И оба хирургических вмешательства прошли успешно. По видеосвязи им тут же удалось связаться с коллегой (Франко заранее предупредил его, чтобы тот, по возможности, был доступен). Римский кардиохирург подтвердил информацию, но отказался делать прогнозы, заявив, что ему необходимо лично ознакомиться с результатами анализов, чтобы составить свое мнение об уровне риска такого вмешательства. Он предложил Франко прилететь в Рим, чтобы подробно обсудить состоянии беременной пациентки и шансы на успех.

Что Франко особенно порадовало – это поддержка Джанкарло, который еще вчера назвал его безумцем, а сегодня смиренно согласился всячески содействовать коллеге. На самом деле, мнения о сумасшествии друга Джанкарло не изменил. Но Франко говорил очень убедительно, а Джанкарло знал, что друг не стал бы рисковать необоснованно. Если Франко верит в положительный исход, значит, шансы имеются, и весьма высокие. И потом, Джанкарло мог не дать добро на проведение операции, только если состояние пациента не позволяло сделать анестезию, а состояние Аделе Фоссини в этом плане ничем не отличалось от состояния других беременных пациенток.

Коллеги постепенно умерили свой пыл и притихли. Потом кто-то несмело высказался:

– Может, и правда риск того стоит… Раз есть опыт положительного исхода… А Франко изучал эту тему и проводил пусть не точно такие же, но подобные операции… Ведь так, Франко?