Хирургический роман

– Говорил, не говорил… – пробурчал анестезиолог. – Мы и белое потом взяли, а толку-то? Все равно слабость…

– Угу, – поддакнул Франко, пытаясь натянуть перчатки, – руки бы не дрожали, пока на сердце работать будем…

– Это ладно, а если живот прихватит в самый неподходящий момент?

– Давай не будем об этом, Джанкарло, – попросил Франко, покосившись на Антонио, переводившего оторопелый взгляд с одного на другого. Практикант начал подозревать, что его разыгрывают.

– Ладно, – сказал Джанкарло, – в крайнем случае, Нунция поможет. Или Антонио.

На этой фразе Антонио окончательно уверился в розыгрыше, но тут двери распахнулись, и влетела Аннунциата с вытаращенными глазами.

– Stronzi! – выкрикнула она, показывая на хирурга и анестезиолога. – Tutti e due!¹⁸

– И чем вызвана сия немилость? – равнодушно спросил Франко.

– Тем, что я все утро не отстаю от унитаза!

– А мы только о тебе говорили, что ты будешь наиболее активной на операции, – сказал Джанкарло. – Мы тоже лишь недавно приехали и с теми же симптомами. Я думаю на устрицы.

– А я думаю, что не надо было белое с красным мешать! – воскликнула Аннунциата, вытирая пот со лба.

– Кхм, – остановил их Франко, жестами призывая помолчать, после чего обратился к окончательно остолбеневшему практиканту: – Антонио, иди уже, пожалуйста, в операционную, посмотри, все ли готово, а мы сейчас проведем последнее совещание и придем, хорошо?

– Хорошо, – растерянно пробормотал Антонио, развернулся и скрылся за дверями операционной.

Там, внутри, он увидел хирурга Роберто и с облегчением подлетел к нему:

– Роберто, ты тоже будешь на операции?

– Нет, я так, мимо проходил, – с усмешкой ответил Роберто.

– Роберто, я серьезно: ты можешь заменить Франко с Аннунциатой и провести операцию?

– С чего это я должен заменять одну из лучших оперирующих команд? – с недовольством спросил хирург.

– Они сейчас разговаривали там, в предоперационной, и, похоже, неважно себя чувствуют.

– Оба? – нахмурился Роберто.

– Даже все три, так как Джанкарло тоже был с ними вчера на ужине. А теперь они все только собрались, и выяснилось, что у всех те же симптомы отравления.

– Только собрались, говоришь? – усмехнулся хирург. – Значит, у меня тоже тревожные галлюцинаторные симптомы.

– В смысле? – не понял Антонио.

– Просто я был уверен, что все трое сегодня утром вместе со мной были на консилиуме…

– Нееееет… – всплеснул руками Антонио, понимая, что его все же разыграли.

– Дааааа! – послышалось сзади. В дверях операционной стояли Франко, Джанкарло и Аннунциата. Все трое красовались в хирургических костюмах, перчатках и масках, но по глазам было ясно, что под масками они широко улыбаются. И пребывали они в прекрасной форме.

– Benvenuto¹⁹! – Роберто похлопал по плечу практиканта и, пожелав всем удачи, покинул операционную.

****

– Какие новости, синьор Боско? – встрепенулась Аделе, завидев в проеме открывшейся двери крепкую фигуру хирурга.

Сегодня Аделе выглядела куда лучше: щеки порозовели, болезненное выражение лица ушло, глаза заблестели.

– Осмелюсь напомнить вам, синьора Фоссини, что меня зовут Франко, – дружелюбно произнес медик. Он всегда придерживался мнения, что обращение по имени сближает, и пациент чувствует себя куда более расслабленно. – Buonasera²⁰!

– Buonasera! А я вовсе не синьора Фоссини, а Аделе, – засмеялась девушка.

– Новости у меня для вас хорошие, – солнечно улыбнулся Франко. – Детальные снимки дают нам отсрочку.

– То есть? – вытянулась Аделе в струнку и превратилась в слух, а в глазах запылал костер надежды и облегчения.

– Есть все шансы дотянуть до 28-й недели, поскольку детальные снимки показали, что клапан узок, но не настолько критично. Если все будет идти хорошо, то мы с вами вполне сможем протянуть полтора месяца.

– Но ведь малыш все равно будет таким крошечным… – явный страх отразился на лице будущей мамы.

– Да, но он будет вполне готов к жизни. Поверьте, что пройдет совсем немного времени, и ваш кроха догонит своих сверстников, а то и перегонит, – с уверенностью сказал Франко.

– Да-да, мне говорил мой врач, – напряженно улыбнулась Аделе, явно продолжая тревожиться за ребенка, который может родиться настолько маленьким, что и представить страшно. – А если… я не протяну полтора месяца? – едва слышно спросила она, перестав дышать.

– Тогда я сделаю вам операцию, – произнес Франко таким тоном, будто речь шла о лечении насморка.

У Аделе перехватило дыхание. Мысли путались у нее в голове, одна страшнее другой. У девушки даже глаза увлажнились от смешанных чувств, потому что эта смесь облегчения и страха была просто непереносимой.