Хирургический роман

– У меня мой настоящий образ! – оборвала она его и дернулась, словно строптивая кошка, желающая вырваться из объятий. Франко почувствовал, как ощетинились невидимые колючки.

Вопрос был настолько деликатным – сказать ей про невзрачность внешности и не обидеть, – что он весь сжался от этого страха, но продолжил тем же мягким голосом:

– Это тот образ, который ты отчего-то создала себе. Ты словно добровольно заточила себя в темницу, и в этом сером мраке невозможно различить твою красоту. У тебя чудесная улыбка и красивые глаза, но они скрыты в однотонной глубокой тени, – спокойно говорил он, обнимая ее за плечи и едва касаясь губами ее головы. Голос его почти превратился в шепот, нежный, словно шелест весенней листвы. – Выйди из тени, стань светлой и яркой… Настоящей… Может, увидев тебя при свете дня, он оставит всех своих женщин, – снова улыбнулся Франко.

И вдруг ощутил, что она трепещет в его объятиях. Нет, она не дрожала видимым образом. Он чувствовал, что внутри у нее все дрожит!

Франко отстранился и попытался развернуть Нунцию к себе лицом, заглянуть ей в глаза, но она не поддавалась, вырываясь из его рук.

– Нунция, прости, я не хотел тебя обидеть, – удрученно и отчаянно произнес Франко, подумав, что она плачет. – Правда, не хотел! Я хотел помочь тебе! Прости…

Она обернулась и посмотрела на него. Никаких слез в ее глазах не было, но светилось в них упрямство и невероятное волнение.

– Спасибо, – криво улыбнулась она. – Только, боюсь, это бесполезно.

Франко облегченно вздохнул.

– Почему бесполезно?

– Я не верю, что физика решает все.

– Решает, Нунция. Как мужчина тебе это говорю, – тихо ответил он, чувствуя, как прерывается дыхание от непонятного охватившего его трепета.

Он протяжно выдохнул, на миг зажмурился, пытаясь взять себя в руки, вернуться из необъяснимого транса в реальность. Потом вновь взглянул на свою подругу. Она неотрывно смотрела на него огромными глазами.

– Спасибо, Нунция… – с признательностью произнес он.

– За что? – не своим голосом спросила девушка.

– За то, что встряхнула меня… Ты ведь знала, что я действительно любил Мариэллу… И эта измена… вывернула меня наизнанку, – смотрел он перед собой невидящим взором, мыслями витая где-то далеко. – Еще пару мгновений назад я не знал, как жить дальше… А у нас ведь операция через несколько минут… И пациент не может умереть вместо меня из-за измены моей девушки… – стал его взор осмысленным, будто он вернулся наконец в ординаторскую. – Пойдем. Нас ждет пациент, – протянул он ей раскрытую израненную ладонь.

Нунция нерешительно протянула руку ему навстречу. Пальцы соприкоснулись, как лед и пламя. Крепко сжав в своей горячей ладони ее ледяную руку, он потянул ее за собой в коридор.

Глава 8

После окончания успешно проведенной операции и завершения смены друзья отправились к Франко домой. Романтическое свидание отменилось, а поскольку для написания доклада требовался компьютер, то было решено расположиться с комфортом дома у кого-то из друзей. Франко жил к больнице ближе, чем остальные, потому все трое оказались у него.

Это была небольшая квартирка, состоящая из спальни, кухни-гостиной, ванной комнаты и крошечного балкончика. Обставленная в простом современном стиле и наполненная лишь необходимыми предметами, она не оставляла сомнений в том, что обитал здесь мужчина: не наблюдалось ни одной ненужной безделушки, которые вносят в образ жилища женщины, чтобы создать уют. К тому же царила здесь некая небрежность: неубранные со стола, но чистые тарелки, в беспорядке оставленные на диване вещи, незаправленная постель.

Но Франко нисколько не смутился тому, что друзья видят его холостяцкий бардак: сколько раз они его уже видели! Да и Джанкарло у себя дома имел ничуть не лучшую картину. А что творится дома у Нунции, они не знали: она жила где-то на окраине Тренто, и ехать туда после тяжелого трудового дня никому не хотелось.

– Сначала поужинаем, а потом приступим к докладу, – заявил Франко, разгребая журнальный столик, заваленный бумагами.

Когда поверхность оказалась пустой, Нунция наконец смогла освободить руки от трех коробок с пиццами, которые издавали умопомрачительный аромат, быстро наполнивший гостиную и жестоко дразнящий голодные желудки. Меж тем Джанкарло достал из кухонного шкафчика три одинаковых бокала для пива – их у Франко имелось именно три, поскольку именно втроем они и проводили время у него дома, – потом принес из холодильника три бутылки ледяного пива с этикеткой «Birra Moretti». Франко взглянул на покрывшиеся конденсатом бутылки и облизал пересохшие губы. Джанкарло, заметив этот жест, хмыкнул и принялся наполнять бокалы.

– Ну, теперь расскажи про Мариэллу, – попросил он, беря кусок пиццы.

– Не хочу, – буркнул Франко, с наслаждением отпивая холодное пиво из бокала. – Единственное, что хочу, – это наградить ее парочкой эпитетов и послать подальше.

– А вот этого делать не стоит! – покачал головой Джанкарло.

Франко аж пить перестал и уставился на друга.

– Предлагаешь ей в любви признаться? – съязвил он.

– Нет, предлагаю стать с ней друзьями.