Хирургический роман

– Вот я и хочу сделать так, чтобы он взглянул на пациентку другими глазами, увидел ее зарождающиеся чувства и забыл свою секретаршу! А главное, подумай, какое везение для него лично: если Франко спасет Аделе жизнь, а они сойдутся, он найдет в ее лице вернейшую супругу! Она никогда не предъявит ему претензий по поводу ненормированного графика и неожиданных ночей в больнице, на собственном сердце испытав, чем тут занимается Франко!

Нунция еще плотнее сжала губы и, не сказав ни слова, принялась писать отчет. Джанкарло недоуменно молчал, но когда он собрался спросить подругу о причине ее плохого настроения, дверь с шумом распахнулась, и в ординаторскую вошли коллеги, положив конец их заговору.

****

– Pronto? – ответил Франко на вызов, когда они с Нунцией шагали по коридору в сторону ординаторской.

– Франко Боско? – послышался из трубки вопрос на английском. – Это Михаэль Шпек, – представился собеседник. – Мы с вами встречались два месяца назад на конференции в Дрездене, посвященной вопросу пересадки сердца, помните?

– Да-да, – наконец-то вспомнил Франко коллегу. – Чем могу быть полезен?

– Вам удобно говорить? Это не займет много времени.

– Да, я вас слушаю.

– Я хотел бы предложить вам приехать в наш кардиохирургический центр через две недели на собеседование.

– На собеседование? – переспросил Франко, силясь вникнуть в предложение коллеги. Немец скверно говорил на английском, и для Франко не так просто было понять его.

– Мы с коллегами оказались впечатлены вашим выступлением на конференции и навели справки о вашей профессиональной деятельности. Таким образом, мы хотели бы предложить вам примкнуть к нашей команде в качестве заведующего кардиохирургическим отделением.

У Франко сердце в груди сделало сальто, сбив дыхание. Подумать только! Его приглашают в немецкую больницу руководителем! Без всяких связей и рекомендаций! Хотя Франко знал, что это закономерно, ибо в Германии связи роли не играют, значение имеют только профессиональные качества, достижения и результаты.

Брови Франко изогнулись дугой, а выражение лица стало ошеломленным, растерянным… Перспектива выглядела слишком заманчивой, чтобы отказываться. Его оценили по заслугам, готовы поставить на ту должность, которую он заслужил потом и кровью, и уж точно дадут куда большую зарплату, чем ему платят в родной Италии. Да и такое предложение в данной ситуации являлось более чем актуальным

– Синьор Шпек, благодарю вас за звонок, – шокировано произнес Франко. – Это так неожиданно…

– Мы будем ждать вас через две недели, – улыбнулся собеседник. – Я вышлю вам на почту все точные данные.

– Подождите-подождите… Простите, но через две недели я вряд ли смогу. Я сейчас веду пациентку с очень сложной ситуацией. Чтобы вам было понятно: мы пытаемся дотянуть до 28-й недели беременности, когда можно будет сделать кесарево и прооперировать ей клапан на сердце. Если что-то пойдет не так, оперировать придется раньше. И это буду делать я.

– А… – задумчиво изрек немецкий коллега. – Понимаю… А сколько еще ждать?

– У нее пошла 24-я неделя.

– Ну что ж, две недели раньше, две недели позже погоды не делают. Тогда, может, договоримся, что вы дадите мне знать, как только операция пройдет, надеюсь, успешно?

– Да, думаю, так лучше, – согласился Франко.

– Отлично. Тогда я вышлю вам официальное приглашение на почту и буду ждать вашего звонка.

– Да! Большое спасибо! – поблагодарил Франко и, попрощавшись, отключил телефон.

Они с Нунцией уже дошли до ординаторской, но он задержался в коридоре, чтобы завершить разговор без возможных посторонних ушей. Потом, так и зажав телефон в ладони, Франко задумчиво скрестил на груди руки и уставился в окно. Перед глазами предстал немец, с которым он только что разговаривал, и Франко вдруг почувствовал себя ценным и уважаемым в медицинском мире. Это согревало, льстило самолюбию, но главное – доказывало, что не зря он столько лет своей жизни отдал кардиохирургии, безустанно ремонтируя человеческие сердца.

На самом деле Франко являлся потомственным кардиохирургом, который пошел по следам своего отца. Несмотря на то, что Франко все детство почти не видел его, отец стал для него героем. Правда, когда Франко заявил, что собрался поступать на факультет «Медицина и Хирургия», отец в ужасе схватился за голову. Франко всегда со смехом вспоминал его реплику: «Figliolo mio²⁸, на свете столько нужных и замечательных профессий, которые позволят тебе вести нормальный образ жизни и быть нормальным счастливым человеком! Неужели ты хочешь заниматься именно этим?!» Когда сынок решительно кивнул в знак согласия, отец заломил руки: «Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Франко! Это жизнь, полная крови, смерти, ежедневного жертвоприношения, расшатанных нервов, мыслей о суициде. Но ты не сможешь все бросить, потому что эта профессия становится наркотиком: ты не сможешь от нее отказаться ни ради любви, ни ради детей, ни ради семьи. Кардиохирургия обречет тебя на одиночество!»