Хищная диаспора

— На глубину сто метров вам заглядывать, как я понимаю, необходимости нет? — спросил инструктор, ожидая, что я удовлетворю его любопытство и объясню, зачем мне нужен прибор.

Это я прочитал в его глазах, горящих любопытством.

— Вы правы. Такой необходимости у меня нет.

— В комплект георадара входят несколько антенн длиной ровно один метр. Они позволяют проводить сканирование почвы на глубину до тридцати пяти метров. Этого, надеюсь, вам хватит.

— Думаю, что вполне.

Да, и в самом деле сложно предположить, что бандиты будут копать подземный ход на такой большой глубине. Эта работа окажется слишком трудоемкой и опасной. Из-под такого завала выбраться будет практически невозможно. Любая неприятность превратит титанический труд в простой красивый фантик без конфетки.

Тем более что этот подземный ход не был предназначен для спасения их жизни. Они не собирались пользоваться им постоянно. Поэтому я предполагал, что тоннель должен пролегать на глубине около двух, от силы трех метров.

В нем наверняка нет крепежа, который придется ставить долго и муторно. Для этого бандитам понадобится лес. Поблизости взять его негде. Чтобы раздобыть стволы, людям Арсланова надо будет ехать куда-то в сторону Чечни. Тамошние горы, в отличие от здешних, дагестанских, покрыты серьезным лесом, а не зарослями кустов.

Мы завершили теоретическую часть обучения и перешли к практической. Для этого прибор был перенесен из грузового салона в закуток, выделенный нам пилотами. Тащил его сержант Махалов, отказавшийся от моей помощи. Ему не понадобились и услуги водителя нашей машины. Следовательно, вес аппарата был небольшим.

В транспортном положении георадар представлял собой только пластиковый кейс и связку различных металлических профилей, которые следовало собрать в раму. Снизу к ней привинчиваются антенны, которые соединяются с приемником и с передатчиком радиосигналов.

Инструктор показал мне, что, как и к чему цепляется. Сам он собирать прибор не стал, лишь поинтересовался, что следует подключить к георадару, ноутбук или планшет.

Я сразу предложил для этого свой командирский планшетник. Инструктор установил на него с флешки программу и за две минуты научил меня выполнять простейшие операции. Только те, разумеется, которые были мне необходимы.

Программа имела наглядный интерфейс. Мне не нужно было изучать инструкцию, которую я на всякий случай тоже получил. Вдруг что-то забуду или не соображу. Тогда инструкция поможет. Мой учитель элементарно не понимал, что такое память офицера спецназа ГРУ.

— Все. Процесс обучения закончен, — заявил он.

Я посмотрел на экран планшетника, увидел, что моя подготовка уложилась в семь минут сорок секунд. Вот бы все вопросы решать так стремительно!

После этого прибор был благополучно перенесен в багажник «уазика». Пластиковый кейс я положил на переднее сиденье, чтобы везти его на коленях. Мне показалось, что такая транспортировка гарантирует его сохранность. А вот связка металлических профилей поместилась в багажник только по диагонали. Это в принципе большого значения не имело. Сами по себе детали были не тяжелыми, но достаточно крепкими.

После этого я выполнил только завершающую функцию, то есть пожал на прощание руки инструктору и коменданту. Еще до того как мы уехали, седой капитан начал звонить на КПП. Он предупредил наряд, чтобы тот нас выпустил беспрепятственно вместе с грузом. Выписывать пропуск на выезд он посчитал лишним. Скорее всего, комендант не хотел возиться с оформлением этой бумажки. Для этого ему пришлось бы возвращаться в свой кабинет, а лишнего времени у него, кажется, не было.

Так или иначе, но выехали мы с аэродрома беспрепятственно. Младший сержант на КПП посмотрел в какую-то бумажку, где до этого он, видимо, записал номер нашей машины под диктовку коменданта. Потом парень поднял шлагбаум, стоявший перед распахнутыми трубчатыми воротами.

Такое дублирование въезда на взлетную полосу и на стоянку самолетов в не самых спокойных условиях Дагестана было бы понятным, если бы при опущенном шлагбауме и ворота закрывались. Но они, скорее всего, постоянно были распахнуты. По крайней мере, мне так показалось, когда при выезде я посмотрел на петли, покрытые густой ржавчиной. Рассвело уже достаточно, чтобы все прекрасно разглядеть.

Впрочем, если бы кто-то захотел протаранить эти самые ворота вместе со шлагбаумом, то это легко можно было бы сделать с помощью любого грузовика. Машина проломила бы их, а потом спокойно проехала бы на стоянку самолетов. Там она могла повредить любой из них, на выбор человека, сидящего за рулем. Автомат единственного дежурного солдата был бы не в состоянии остановить грузовик.

Номер коменданта аэропорта я не знал, поэтому позвонить ему не мог, а предупреждать о возможной угрозе кого-то из ФСБ или из антитеррористического комитета просто не хотел. Это было бы слишком похоже на стукачество, доносительство на человека, который нас хорошо принял и помог беспрепятственно получить груз.

Хотя неприятное ощущение от этого беглого осмотра у меня осталось. Словно бы я долг свой не выполнил.