Хищная птица

Только на этот раз я сама управляю своей песней, сама делаю выбор…

Я убью их обоих, потому что я так хочу. Я так решила.

Вокруг бушует ураган крыльев, когтей, острых клювов. Тем временем Заль насылает на меня град стрел и ножей.

Мир у нас под ногами преображается: земля начинает превращаться в воду, улицы становятся каналами. Перья горят ярким пламенем, а надо мной многие мили сломанных тел, падающих сквозь воздух. Это трупы, которые оставила после себя Заль…

Моя мать побеждает. Она вот-вот уничтожит меня…

НЕТ, я ей не позволю! Я сама уничтожу ее, а заодно и все, на что она хотела обрушить свою месть. Она хотела контролировать меня, но я никому НЕ ЖЕЛАЮ ПОДЧИНЯТЬСЯ.

Внезапно птицы набрасываются на меня, начинают клевать и отрывать куски плоти, и мое тело уже мне не принадлежит, и мое сердце перестает быть моим, и моя песня наполняется ужасом и могильным холодом.

Я превращаюсь в камень: сначала застывают пальцы, потом руки от кистей до плеч, и вот уже начинают твердеть легкие… Они темнеют и покрываются коркой, и мое тело становится ничьим…

Я просыпаюсь от того, что меня трясут за плечи. Горло дерет так, будто я брала какие-то незнакомые, неправильные ноты. Меня окружают птицы, рядом с гамаком сидит Хор. Старик внимательно наблюдает за мной, а его ладонь лежит на моем плече.

– Ты пела во сне, – говорит он. – Темную песню.

Я оглядываюсь по сторонам. Пострадавших нет, следов погрома – тоже.

– То была песня-конец, – продолжает он. – Кто научил тебя ей? Неужто Заль?

– Я и не подозревала, что знаю ее.

– Не пытайся петь ее снова.

Помедлив, я спрашиваю:

– А что такое песня-конец?

– Это песня смерти, которая убивает не только тебя, но и все, что находится поблизости. Она как бы разматывает все живое. – Повисает пауза. – Разве ты хочешь умереть?

– Нет!

– Чего же ты тогда хочешь, Аза Рэй?

С минуту я разглядываю его золотые глаза и усталое лицо.

Я постоянно думаю о Хейуорд и о том, что на ее месте должна была оказаться я. А еще о Лей Фол, которую казнили за то, что она спасла меня, и о магонцах, которые умерли с голоду или от руки Заль. Если бы я сдалась, подчинилась ее воле, многие из них сейчас были бы живы. Она хочет вернуть свою дочь, свою наследницу, а я…

Отвернулась от нее ради всех остальных.

– Не знаю, – отвечаю я, и это чистая правда. Я долго не признавалась себе, что запуталась. Мне казалось, я знаю, чего хочу: быть здоровой, быть любимой, быть в кругу родных и близких – но вернувшись из Магонии, я начала смутно понимать, что всего этого недостаточно.

Наверное, я пошла в Заль… Какие песни даются мне легче всего? Что получается у меня без усилий? Петь с Даем.

Но с Даем мы не творили, а разрушали. Да, я истинная дочь своей матери.

Возможно, мне даже удалось ее превзойти, ведь у меня была куда более счастливая жизнь, и все равно в душе остались лишь гнев и смятение.

Весперс садится на мое плечо и принимается петь земные песни, переиначивая их на свой лад. Летучая мышь поет про любовь и расставание, про то, как люди пытаются друг друга понять, и у меня больно сжимается сердце.

– Умирать мне уже приходилось, – говорю. – Это не трудно и не так уж страшно. Жить гораздо труднее. Кто вообще решил сделать меня избранной? Почему я должна кого-то слушаться?

Песня-конец витает надо мной мрачной тенью. Кажется, я совершила что-то непоправимое.

– Не важно, избранная ты или нет, – говорит Хор. – Ты можешь делать лишь то, на что у тебя хватит сил, не больше. У тебя есть своя песня, вот ее и пой. Какая разница, что о тебе подумают? Каждое существо наделено силой: каждый магонец, каждая птица, каждая летучая мышь. Избранной тебя нарекли лишь потому, что другим так проще. Мир подобен кораблю. Хочешь – взбирайся на мачту, хочешь – скреби носовую фигуру. Ты можешь либо хранить карты в сундуке, либо прокладывать курс. – Пристально глядя мне в глаза, он повторяет: – У тебя есть своя песня, вот ее и пой.

– А вдруг у меня не получится? Вдруг я натворю черт знает чего? Вместо того чтобы спасти мир, вызову апокалипсис?