Хищная

— Никогда тут не был.

— Был.

Это слово заставляет Максима резко ко мне повернуться. Я продолжаю смотреть на московский пейзаж, но боковым зрением замечаю, как он напрягся и тяжело задышал.

— Расскажи мне.

Я отхожу от перил к середине моста. Максим идет за мной и останавливается ровно напротив.

— Примерно на этом месте ты вспомнил нашу детскую встречу, когда мы ушли с выпускного.

— Как это было?

— Я помогла тебе. Спросила: «Неужели ты совсем меня не помнишь, мой герой?». И тогда ты меня вспомнил.

Он грустно улыбнулся.

— Хотел бы я снова тебя вспомнить так же легко, как тогда.

Я пожала плечами.

— Я думаю, в этом уже нет надобности. Много лет прошло. К тому же если ты вспомнишь, то все равно ничего не изменится. У тебя теперь есть дочь, — последние слова я сказала с горечью. Хотела ее замаскировать, но не получилось.

— Да... — Он грустно улыбнулся, — я назвал ее в честь тебя.

— Меня зовут Кристина, а не Лиза.

— Ну ты же сама понимаешь, что Ольга никогда в жизни не позволила бы мне назвать дочку Кристиной. Но она не знает, что для меня ты еще и Мона Лиза.

Я замерла. Просто стою и смотрю на него во все глаза. А Максим тем временем аккуратно берет мою ладонь в свою.

— Я каждый день пересматриваю наши фотографии, — тихо шепчет.

В горле уже появился проклятый ком. Как же мне это все надоело! Вырываю свою руку и собираюсь уйти.

— Максим, не надо меня провожать. Лучше просто уходи.

И, не дожидаясь его ответа, иду по направлению к дому. Но он все равно следует за мной. Идет буквально в нескольких шагах от меня. Я ускоряюсь. Он тоже.

Мы уже спустились с моста и пошли по улице. Я стала буквально бежать.

— Кристина, подожди! — Максим догнал меня и схватил за руку. Я резко к нему обернулась.

Но ни он мне, ни я ему ничего сказать не успели. Из-за поворота выскочил мотоцикл, а на нем двое полностью в черном.

Все произошло очень быстро.

Второй, что был на пассажирском сиденье, достал из-под кожаной куртки пистолет и направил его на меня. Я остановилась, как вкопанная, просто глядя, как дуло поднимается прямо в мою сторону. Максим среагировал быстрее. Он схватил меня за руку и резким рывком оттащил к себе за спину.

Поэтому три выстрела, предназначавшиеся для меня, прошлись по Максиму.

Мотоцикл тут же умчался, Максим повалился на землю, а я с истошным криком склонилась над ним. Почти 12 ночи — еще не самое позднее время для Москвы, поэтому нас тут же окружили редкие прохожие. Кто-то из них стал звонить в скорую.

А я взяла Максима под голову и просто затряслась в слезах. Куртка на нем расстегнута, поэтому моему взору открылась быстро краснеющая от крови белая рубашка.

— Кри... Кристина... — Прохрипел он мне.

— Зачем ты это сделал? — Слезы душили, но мне все же удалось выговорить. — Зачем, Максим!? Им была нужна я!

Его губ коснулась едва заметная улыбка.

— Я... я всё вспомнил... — очень слабым голосом сказал мне и попытался улыбнуться еще шире.

Я склонилась над ним ближе и громко закричала. Так вот какой триггер был нужен Максиму, чтобы все вспомнить — оказаться на волоске от смерти. Но это очень, очень жестоко... Я не верю. Этого не может быть. Это сон.

Где-то в далеке послышался вой сирены скорой помощи. Но уже слишком поздно. Потому что Максим закрыл глаза.

Мой герой снова меня спас. И на этот раз ценой собственной жизни.

Глава 17. Сейчас или никогда

POV Максим

Говорят, когда человек умирает, у него перед глазами пролетает вся его жизнь. Но в моем случае было иначе. У меня перед глазами пролетел мой год с Кристиной.

Я захожу в дом в «Золотом ручье», знакомлюсь с отчимом, снимаю с себя куртку и обувь и замечаю боковым зрением, как тонкая женская фигура спускается по лестнице и замирает, глядя на меня. Она в коротких джинсовых шортах и синей майке. У нее красивые длинные ноги, шоколадные волосы спадают до локтя и глаза... Эти прекрасные синие глаза, в которые я тут же влюбился.

Я влюблялся в эти глаза дважды. Первый раз в детстве, а второй раз в 17 лет, когда снова встретил эту девушку и почему-то не вспомнил. Но так даже лучше. Так я точно знаю, что способен любить только ее. Сколько бы раз я ни забывал Кристину, при каждой новой встрече я буду влюбляться в нее снова и снова.

Момент нашей встречи в 17 лет я вспомнил, когда в меня попала первая пуля. А момент моей аварии — когда третья. Для того, чтобы все вспомнить, мне потребовались всего три пули. Если бы я только раньше знал, что смогу воссоздать все в своей памяти только таким образом, давно бы сам в себя выстрелил.

Эти воспоминания стоят того, чтобы за них умереть. Как Кристина прижималась ко мне в такси после нападения во дворе у репетитора, как искренне улыбалась мне в беседке после дня рождения бабушки Егора, как она целовала меня на Новый год, как мы гуляли с ней по Москве на выпускном и как она призналась мне в любви после нашей первой ночи — стоит того, чтобы отдать за это жизнь.

И я бы не раздумывая сделал это еще раз.