Хищник

Утро выдалось чудесное, и, хотя Дарья твердо знала, что все это обман, солнечный свет, льющийся в окно, золотой и теплый, прикосновение легкого ветерка, несущего запахи цветущих садов, песня птицы за окном — все это было так прекрасно, что она просто не могла думать об уловках и хитростях. Иллюзия? Бутафория? Подлог? Да все, что угодно, но только не фальшь и не туфта! Вчера ее разбудила гроза, а позавчера — мычание коров и перезвон висящих на их шеях колокольчиков. Стадо шло по дороге к видневшимся в излучине реки лугам. Настоящие коровы с настоящим пастухом. И Дарья не собиралась бежать за ними следом, чтобы выяснить, мираж это или нет? Сон, наваждение, дезинформация… Ей было все равно. Мир за окнами менялся. Он существовал «не понарошку». В нем вставало и заходило солнце, плыла по ночному небу красавица луна — то серебристая, то лимонно-желтая, — портилась и исправлялась погода. Мир был полон движения, цветов и запахов. Он звучал, наконец!

«Вставайте, княгиня! Нас ждут великие дела!»

Она легко поднялась с постели, скинула кружевную сорочку — короткую и невесомую — и прямиком направилась в ванную комнату. Присев на унитаз, хотела было закурить, но передумала, не желая начинать день с табачной горечи на языке и в гортани. Встала под душ, а душ здесь был такой, что даже ее технического образования не хватало, чтобы, пусть не понять, но хотя бы представить, что и как в нем устроено. Даже чтобы просто научиться им пользоваться, пришлось «попотеть». А ведь душ управлялся с голоса. Скажи, «чего тебе надобно, красна девица», то и исполнится. Правда, для этого надо сперва научиться формулировать свои желания, к чему, разумеется, Дарья была не готова.

Горячий душ — разве это сложно? Но, с другой стороны, что есть горячий? Сколько градусов? И какой душ? Откуда? Сверху или снизу, или вовсе со всех сторон? А ведь еще существует напор. Водяная струя может резать, словно скальпель — это-то Дарья себе представить могла, а вот сформулировать, какой напор надобен ей здесь и сейчас — целая наука. Ну, да не дура, чай. Всегда схватывала новое налету. Не осрамилась и сейчас.

«Четвертый день в тереме, а с душем уже никаких проблем!» — усмехнулась она мысленно, набрасывая на мокрое тело махровый халат.

Позавчера Феликс не обманул — оглянуться не успела — то есть, не успела проснуться после излишеств первого вечера «на борту», — а шкафы уже «ломятся».

— Магазин ограбил? — поинтересовалась Дарья, перебирая в ящике комода кружевные панталоны, шелковые кюлоты и трусы совершенно неизвестного ей покроя, пошитые из самой тонкой и нежной ткани, какую она только могла себе вообразить.

— Нет, но, если пожелаете…

Таков был Феликс — ее «механический мальчик». Впрочем, пробовать его «на вкус» Дарья не стала. Ограничилась опытом с «механической девочкой». Феона ее не разочаровала, но продолжения не последовало. Дарья решила, что «хорошенького понемножку» и искушать судьбу, любясь с машиной, не стала. Попробовала, и хватит.

— Карл не объявлялся? — спросила, проходя в столовую, где две «натуральные» девушки-служанки накрывали стол к завтраку.

— Никак нет! — отрапортовал Феликс, как всегда, появляясь «откуда не ждешь», на этот раз — из-за спины. — Ждем-с…

— А говорил, только шепните! — поморщилась Дарья.

Оставаться и дальше одной в этом «замке чудовища» ей просто надоело, тем более что об «аленьком цветочке» и речи пока не шло.

— Оплошал! — склонил «повинную» голову Феликс. — Думал, сразу найду, а он, возьми, да исчезни. Как под землю провалился, честное слово!

— Твоему слову цена полфунта машинного масла, — возразила Дарья, принимаясь за яйцо всмятку.

— Зря вы так, Ваша Светлость! — «обиделся» Феликс. — Я в смазке не нуждаюсь. Что я вам, керогаз, что ли?

«Если он, и в самом деле, машина, то хотелось бы встретить тех, кто такие машины создает. — Способность Феликса и Феоны к „взаимодействию“ с человеком приводила Дарью в трепет. — Или не стоит? Кто их знает, какие у эдаких творцов могут быть цели и… ценности?»

— А что слышно о Грете?

— Не появлялась пока.

— Марк, разумеется, тоже?

Дарья жила в Марковом кроме четвертый день. Палаццо оказался не просто большим и роскошным, он был огромен и великолепен. Правда, Дарья не имела доступа в некоторые помещения — эти двери просто не открывались, — но и того, что оставалось «в доступе», хватало с лихвой. Хочешь — плавай в бассейне или парься в бане — а их в палаццо обнаружилось целых три: турецкая, свейская и русская, — а не хочешь, можешь живописью любоваться или книжки читать. Или вот еще в бильярд поиграть или в теннис. Феликс и Феона всегда под рукой — только захоти.

— Может быть, по тарелочкам постреляете?

— Партию в шахматы, Ваша Светлость?

Еды и выпивки тоже «от пуза», но ведь и это не все. Имелись в палаццо несколько вещей, способных занять «думающего» человека не на день и даже не на два, но все-таки…

«Все-таки…» — вздохнула Дарья, переходя к салату и семге.

Все-таки одиночество и непроясненность ее обстоятельств начинали не на шутку тяготить.

«Ну, хоть бы кто-нибудь…»