Хищник

Императив. Сожаление. Просьба не считать оскорблением.

— Что свадьба отменяется.

Констатация факта. Сомнение. Обещание.

— Почему? — Ши выглядела невозмутимой, но интонация не лжет. Особенно, когда ее не скрывают.

— Без объяснений и без права на обсуждение, — коротко ответил Че, они как раз проходили каскад ловушек.

— Но ты знаешь причину, хотя и не должен о ней знать. — Не вопрос, Ши просто произнесла свою мысль вслух.

— Именно поэтому мы здесь, — согласился господин Че, в тайне гордясь своим выбором. Такой умной женщины он еще не встречал. — Наберись терпения, Ши, мы почти у цели.

Они миновали мембрану-хамелеон, создававшую иллюзию глубины, и оказались в залитом мраком цилиндре внутреннего лифта. Он пришел в движение ровно через три секунды, которые потребовались системе безопасности на опознание двух держащихся за руки людей и блокировку внешнего контура. Мгновение — другое, волна ускорения, сменившаяся контрволной, и тьма уступила место холодному «белому» свету, льющемуся с обыкновенного плоского потолка. Помещение, в котором они теперь оказались, выглядело нарочито просто. Ровный квадратный пол, четыре стены, все, как и потолок, матово-белое.

— Два кресла! — потребовал господин Че, и тут же пол у стены справа от них вспучился и моментально сформировал два безукоризненных по дизайну белых кресла.

— Прошу! — Че подвел женщину к одному из кресел, и она села.

— Вина здесь нет, — объяснил Че, садясь рядом. — Водки тоже. Но, если ты захочешь пить, я смогу предложить тебе воду.

— Я буду иметь это в виду, — кивнула Ши и вопросительно посмотрела на Че. Своего интереса женщина не скрывала, да и с чего бы ей было его скрывать?

— Что ж, приступим! Йя Шинасса, — назвал он имя автора. — «Семь дорог», первое издание.

Стена справа от него раскрылась и выпустила пюпитор-левитатор, на которой под прозрачным колпаком из металкерамита лежала одна из самых старых книг в империи. Ее издали две тысячи девятьсот сорок семь лет назад в количестве двадцати экземпляров. Не печать, которая в то время уже использовалась повсеместно, а теснение на коже. Дорого и долго, но зато и сохраняется на века.

— Это «Семь дорог» Йя Шинассы, — сказал господин Че, легким толчком пальцев отправляя пюпитр с книгой в полет по пустой комнате. — Ты ведь знаешь эти стихи?

— «Семь дорог сливаются в одну, — без улыбки, но с интонацией подходящего к ситуации удивления процитировала дама О. — Семь рек впадают в Холодное море…» Мне продолжать?

— Не стоит, но дело вот в чем. Ты знаешь, что лучшая поэма дышащего серебром и золотом Йя не оригинальное произведение, а всего лишь талантливый перевод?

— Перевод…

Любопытство, Удивление, Благодарность.

— Продолжайте, господин Че, вам удалось меня заинтриговать!

— Хорошо, моя жемчужная госпожа! — Че не без удовольствия принял условия новой игры. Легкий намек на фривольность позволял снизить драматизм ситуации, и это было хорошо. — Итак, книга!

Он подхватил подплывший к нему пюпитр и, приподняв колпак одной рукой, другой — взял увесистый том.

— Это первое издание, — он осторожно освободил серебряные зажимы и раскрыл книгу. — Таких книг осталось всего семь, но мой экземпляр особенно ценен. Йя Шинасса оставил в нем собственоручную запись. Вот смотри!

Под обложкой на первом листе форзаца действительно имелась довольно длинная запись, выполненная черной тушью в каллиграфическом стиле Косто, которым не пользовались уже больше двух тысяч лет.

— На каком языке он писал?

— На старогегхском, — пояснил Че, закрывая книгу и возвращая ее на пюпитр. — Он пишет, что рукопись первоисточника попала к нему во время войны с гегх, точнее, во время штурма столицы Фаров. Он отмечает, далее, что так и не узнал, кто был автором книги, и как она называлась, но уверен, что это был свод древних сакральных легенд народа гегх. Разумеется, будучи аханком Йя Шинасса не мог оценить книгу в контексте гегхских верований, тем более что и старогегхским языком он владел — по собственному признанию — не слишком хорошо. Однако ему понравились некоторые образы и сюжеты, представшие перед ним по прочтении рукописи, и он взял на себя труд передать их своим языком.

— Значит, нас интересуют не «Семь дорог», а та книга, которую перевел Йя Шинасса. — Дама О не только уловила главное, она еще и точно сформулировала вопрос. — Она сохранилась?

— Она нигде не упоминается.

— Но…

— Но существует. Книгу! — потребовал Че, не уточняя, какую именно книгу он желает получить. Однако Сокровищница господ Че в уточнениях и не нуждалось. Здесь хранилась всего одна книга, у которой не было официального названия. И она появилась через мгновение, покоясь на особом пюпитре цвета запекшейся крови.