Хищник

Она услышала, как он дышит в трубку, и ее собственное дыхание участилось; грудь вздымалась, пока она смотрела, как точно так же вздымается его грудь. Кейн сделал вдох, отчего рубашка туго натянулась на груди, и Морану заворожило, как сокращаются его мышцы на выдохе. Отчетливо слыша его в телефоне, она еще никогда не чувствовала чужого дыхания так, как сейчас. Оно ощущалось как-то отстраненно. Но вместе с тем как будто интимно. Ей хотелось прекратить это, чем бы оно ни было. Морана по-прежнему чувствовала, как исходящая от него ненависть наполняет ее тело, но не могла произнести ни слова, чтобы нарушить тягостное молчание.

Ей было что от него требовать – ответы на многочисленные вопросы. Почему он пришел на встречу? Почему поступил так, а не иначе? Как узнал, что нужно сюда приехать? Ей нужно было получить ответы. Выплеснуть свою злость.

И все же Морана не могла оторвать от него взгляда, не могла отвести глаз от его губ, не могла издать ни звука.

А могла только дышать. Быстрые, поверхностные вдохи постепенно становились размеренными и глубокими. Точно в ритме с его дыханием.

Ее это беспокоило.

Беспокоило настолько, что она моргнула и отвела взгляд.

Беспокоило настолько, что она завела машину и тронулась с места.

Беспокоило настолько, что она нажала на кнопку отбоя на телефоне.

Морана не понимала этого. Ей это не нравилось. А потому она сбежала. Оставаясь с ним наедине, когда Кейн то и дело выбивал ее из колеи, она становилась уязвимой. Она бы никогда добровольно не подставила свое самое слабое место мужчине, который прославился охотой за чужими слабостями. Ее мозг обрел привычку сбоить в его присутствии.

Телефон зазвонил снова, и, глянув в зеркало заднего вида, Морана обнаружила, что он ехал прямо за ней.

Она взяла трубку.

– Я говорил никогда не обрывать мои звонки, – произнес голос с оттенком виски резким, пугающим тоном.

Тристан Кейн разрушил чары, хотя сам же их создал.

– Не вижу смысла оставаться на линии, если я слышу одни только жуткие звуки дыхания, – ответила она, сглотнув и радуясь тому, что голос не выдал ее волнения.

Тишина. Но звонок не оборвался.

Морана задумалась, стоит ли ей поблагодарить его за вмешательство. Это было бы вежливо. К черту вежливость.

– Кто скрывался во внедорожнике? – тихо спросила она.

– Выясню, когда вернусь, – так же тихо ответил он, несясь за ней на большой скорости, отчего на заднем плане отчетливо слышался шум ветра.

Морана снова глянула в зеркало.

– Необязательно меня сопровождать, – язвительно сказала она.

Его голос прозвучал так же едко:

– Я уже говорил, что мне чужды благородные жесты.

– Тогда что ты делаешь? – спросила она.

– Слежу за тем, чтобы информация в твоей сумочке не попала не в те руки.

Ну конечно!

Она совсем забыла об устройстве, которое Данте передал ей для изучения. Информацию, очернявшую репутацию Тристана Кейна. Разумеется, он хотел ее сберечь. Это очень многое объясняло. Морана снова оборвала звонок, потому что ощущение связи с ним выбивало ее из колеи, а ей и так уже хватило этого сегодняшней ночью.

Оставшуюся часть пути она ехала в тишине, сосредоточившись на дороге. Телефон больше не звонил, но Тристан Кейн ехал за ней, пока впереди не показались ворота особняка.

Он снова остановился возле ее машины, когда она притормозила.

Морана намеренно не стала на него смотреть, потому как не хотела, чтобы он снова поймал ее в ловушку, и ощутила на себе его тяжелый взгляд, когда затылок начало покалывать. Покачав головой, она въехала на территорию, как только открылись ворота. Увидела, как Тристан Кейн уехал прочь, и немного расслабилась. Въехала на подъездную аллею и наконец, спустя несколько минут пути среди обширных лужаек, припарковалась на своем привычном месте.

Она заглушила двигатель и осталась сидеть в тишине, делая глубокие, успокаивающие вдохи, как вдруг телефон зазвонил снова.

Ей и впрямь стоит чаще заниматься йогой.

Морана взяла трубку. Его хриплый, глубокий голос раздался снова, заставляя ее закрыть глаза.

– Есть еще одна причина, почему я сегодня ехал за тобой.

Дыхание перехватило, грудь сдавило, сердце бешено застучало.

– Какая?

На несколько мгновений наступила тишина, а потом он произнес слова безжизненным тоном и с такой ненавистью, что у Мораны все похолодело внутри.

– Никто другой не убьет тебя, мисс Виталио, – еле слышно произнес он. – Я буду последним, чье лицо ты увидишь перед смертью. Когда дело дойдет до смерти, ты моя. – А потом он впервые сам бросил трубку.

Глава 7 Борьба

Возле огромных двойных дверей дома стояли двое охранников и равнодушно наблюдали за ее приближением.