Хищник

Очевидно, история, рассказанная господином Че, задела женщину не на шутку, вот только, что именно заинтересовало Вторую младшую О, сказать было сложно. Исторический ли экскурс, сделанный для нее любовником, стремительно превращавшимся в «возлюбленного супруга», или сам Че Золотоглазый, его незаурядная внешность, странное, тревожащее душу обаяние и изысканная манера говорить. А речью, если уж не входить во все иные подробности, господин Че владел, как мало кто другой из известных даме Ши людей.

«Он не уступает ни Ё Чжоййю[71], ни графу Тарву, ни герцогу Йёю», – мимолетно подумала она.

– Старая аристократия, моя госпожа, исчезла не настолько решительно, как принято полагать. – Че был серьезен. Серьезен был его взгляд, пряма и откровенна интонация, ничего не скрывающая и не смягчающая.

– Ты имеешь в виду первого Ё? – спросила тогда О.

– Вот видишь, мы нашли уже двух великих князей.

Первым Ё стал Ёрзж Тяжелая Рука – сын Гейчшана Шей, единственного из восемнадцати Львов Ахана, не только не поддержавшего мятеж, но и открыто выступившего на стороне принцессы. Рассказывают, что принцесса любила и уважала Гейчшана, и даже как будто – но кто может знать наверняка! – собиралась выйти за него замуж, начав уже процедуры по расторжению его первого брака. Однако, так или иначе, ничего из этого не вышло. Князь погиб в самом конце гражданской войны, и на победительницу легла, кроме всего прочего, забота о его вдове и осиротевших детях. Вот тут и скрывался второй по важности династический казус. Сын Гейчшана Ёрзж, принявший после сражения на Легатовых полях новое имя – Ё, являлся законным наследником великого княжества Шейи, но не только. Вдова Гейчшана и мать будущего жемчужного господина приходилась родной дочерью князю Нейн, и получалось, что Ё наследует сразу два титула, если бы, разумеется, об этом можно было говорить вслух. Причем в данном случае имелась одна юридическая тонкость с далеко идущими последствиями. В отличие от аханского королевского дома, в семьях Великих князей Ахана сохранялись многие древние традиции, берущие начало еще в уставах племенных союзов. И то, что среди восемнадцати Львов не оказалось ни одной Львицы, всего лишь дело случая, а не факт «отеческого права». Наследование по женской линии у аханской аристократии никогда не подвергалось сомнению, а значит, как минимум еще два современных аристократических рода имели кое-какие права на древнюю корону княжества Нейн, ведь обе сестры Ёрзжа вышли замуж не за самых последних из придворных принцессы Сцлафш.

– Боги, как все просто!

Ну что ж, иногда приходится объяснять даже очевидные вещи.

– Думаю, – улыбнулся господин Че. – Думаю, и в твоей крови, Мерайя, найдется достаточная доля «славы», чтобы претендовать на титул, если и не на земли одного из великокняжеских родов.

– Туман! – отмахнулась она с улыбкой и снова пригубила водку. – Тени в тумане не имеют облика, – процитировала она герцога Йёю-Яна, отнимая пустую чашечку от губ. – Теперь твоя очередь, ведь так?

– Так, – согласился господин Че и, допив водку, начал неторопливый рассказ.

* * *

Сражение закончилось. Наступила ночь, и пошел дождь, но если бы и не так, ни у кого уже просто не оставалось сил, чтобы стоять на ногах и махать мечом. Впрочем, у майянцев дела обстояли много хуже. У них недоставало жизни, чтобы продолжать безнадежное сражение: к тому времени, когда зашло солнце, армию князя Серва вырезали подчистую, усеяв смертное поле телами убитых и умирающих, добить которых у победителей просто не хватило сил. Однако кое у кого в жилах текла не кровь, а холодная сталь, и в топке сердца день и ночь бушевало неугасимое пламя ненависти и гнева. Поэтому, едва вскарабкался на небо по-мужски тяжеловесный и отдающий в первой своей четверти лимонной желтизной Че – Он Великой Пары Любовников, – как на поле показалась группа всадников. Первой ехала сама принцесса, за ней – охрана и двое или трое из тех спутников, железная природа которых все еще позволяла им держать свои тела в седле. А направлялись они к одинокому оливковому дереву, росшему на северной стороне поля. Там, под этой старой оливой, в последний раз видели живым князя Майяны. Там он, по-видимому, и умер, но Сцлафш не принимала никакой неопределенности. Она желала видеть труп своего главного врага и трупы всех его домочадцев. Впрочем, последнее уже свершилось, или почти свершилось. Все они, родные и близкие Серва, умерли еще вчера на развалинах великокняжеского замка. Тем, кто не умер сам, помогли ее, Сцлафш, люди, но среди мертвецов не оказалось ни самого Седого Льва, находившегося тогда с армией в одном дневном переходе на запад, ни его младшего сына Крерина, прижитого уже в ходе войны и бывшего, соответственно, всего на год младше семилетнего сына самой принцессы.