Хищник

Айриль рассказала то, что думала и высказалась за концепцию, которую нашла в одной из книг. Там говорилось о диалектическом развитии по спирали и высказывалась мысль о хищнике, как сильно-связанной колонии одноклеточных организмов. За эту теорию было множество фактов, в том числе и способность к быстрой регенерации, устойчивость к ранениям и возможность возрождения зрелого организма из самых небольших частей.

− Пожалуй, это действительно наиболее близкая теория, − произнес профессор. − И вы должны понимать, что у такой колонии сознания просто быть не может.

Айриль усмехнулась.

− Наука до сих пор не знает, что такое сознание, а вы говорите, что его быть не может у хищника. Откуда это знать?

− Сознание без мозга немыслимо, барышня. Вы уроки в школе не прогуливали?

− Давайте, не будем ссылаться на догмы, заученные в школе.

− А на что ссылаться? Где в этом звере может быть сознание?

− В связях между клетками.

− В таком случае, первый выстрел его убил бы.

− Вы не знакомы с понятием резервирования? Поведение и реакцию на внешние события имеет даже одна живая клетка. А группа вполне может организоваться в высоко интеллектуальное сообщество с единым сознанием.

− Тогда, почему этого нет? Вы же знаете все данные.

− Я знаю не все данные. Часть данных тщательно скрывается УЗ. Вы это знаете, вы ведь там работали раньше.

− Там нет таких данных.

− НЕ БЫЛО раньше, − произнесла Айриль.

− Вы хотите сказать, что что-то знаете о неких других данных?

− Я знаю, что там есть скрытые данные, вы это тоже знаете. Что в них − я не знаю. Но знаю, что там есть то, что может интересовать нас как ученых. Я была там, мне даже предлагали подписать некоторые документы на будущее, но я не стала подписывать то, что ограничивало мою свободу.

− Вот даже как? И с кем вы встречались?

− С полковником Ормангом и с Командованием.

− Обо мне они не спрашивали?

− Нет. Только вспомнили, что вы когда-то там работали.

− Да, я там работал, пока не решил, что наука важнее чем розыск и уничтожение червей в земле. С этим делом они и без меня прекрасно справлялись.

− А как управление относится к нашему экземплярчику?

− Я подписал документ, по которому отечаю за него своей жизнью. На случай его побега. Но местная защита вполне удовлетворила УЗ. Теперь не знаю, чем вас и занять. Здесь фактически нет работы.

− Вас не заинтересовали данные УЗ?

− Заинтересовали. Но я не буду спешить. Надо обдумать, как к ним подойти. Вы как это сделали?

− Просто позвонила, назвалась, сказала об интересе, и меня принял Орманг. Мы поговорили, я высказала заинтересованность в закрытых данных, и он сделал попытку помочь. Только вот УЗ пожелало от меня слишком многого за данные о паре сомнительных случаев. Я решила, что моя курсовая работа без них не пострадает. А пожелают они работать, а не трястись над секретами из воздуха, сами придут.

Горбинс воспользовался старыми связями, но не получил доступа к новым материалам. Через некоторое время он сообщил Айриль, что новые материалы секретны не из-за особых действий хищников, а из-за действий людей и могут вызвать беспорядки в стране.

Какие могли быть беспорядки, Айриль просто не понимала. Она продолжала учиться, обнаружила, что за ней следят и в один из вечеров, когда шпионский хвост, привязавшийся к ней, оказался в темном переулке, женщина выловила человека и заставила того все рассказать под страхом смерти. Тот заговорил о тайной организации, в которой по мнению полиции состояла Айриль Синтина. Потом едва не выл, просил не убивать, заявляя, что это только усилит подозрения против нее.

− И тоже самое станет, когда ты расскажешь о том, что я тебя спрашивала, − фыркнула Айриль. − Ты выбрал слишком опасную профессию, так что, ты сам виноват в своей смерти.

Он не успел ничего сказать. Айриль заткнула ему рот, и воткнула нож в сердце. Человек осел у стены. Женщина обыскала его, вытащила все документы, деньги, сняла с руки часы и оставила труп.

На песке рядом с ним остались следы, которые полиция не смогла бы принять за женские. Айриль ушла с места убийства и, изменив себя на вид бугая, вошла в бар, где расплатилась за выпивку часами. Бармен не желал ими брать, но "бугай" заявил, что просто уйдет не заплатив, если тот не примет часы и не выдаст сдачу.

Утром все осталось как прежде. Айриль ушла на занятия, но все еще думала происшедшем. Кровь человека взбудоражила ее. В глубине сознания ворочался зверь, который ничуть не сомневался в своей правоте и просто желал еще крови. Айриль давила это желание в себе и заставила зверя замолкнуть. У нее была иная задача, цель которой на много выше инстинктов.

− Как у тебя дела, Айриль?

− Нормально, − тут же объявила она, улыбаясь. − А ты как, Малика? Лабу сдала?

− Сдала, − вздохнула та.

− А что так невесело?

− Трояк, − буркнула подруга. − Опять буду без стипендии.

− А я слыхала, что на пятом курсе стипендию дают и с одним трояком.

− Я тоже слыхала. Только у меня их уже два.

− Два? − удивилась Айриль. − А второй откуда?

− Курсовая, − буркнула Малика.

− Не понимаю. Ты же сидела с книгами, из библиотеки полгода не вылезала.