Хищники

– Всегда хочет что-то сделать доброе… А получается… – Она тяжело вздохнула. – Вот и с мотоциклом так же… – Марина остановилась. – Понимаете, он ослеп. Было яркое солнце. Лед сверкал как сумасшедший… Нил потом два дня ничего не видел… И я тоже.

– Погодите, вы о чем? – спросила Ольга Арчиловна.

– Об аварии… Знаете, как болят глаза, когда ослепнешь зимой от солнца! Словно их сильно натерли луком… Честное слово, иначе ничего бы не случилось.

– Значит, вы тоже… – начала было Дагурова.

– Ну да! Он повез меня покататься на озеро. Я была тогда маленькая. И врач сказал – хорошо, что маленькая, у детей все срастается быстрей. И нога тоже…

– Сильно разбились?

– Было очень больно…

«Вот почему ее отец не любит Осетрова, – поняла следователь. – Но надо отдать должное Федору Лукичу. Честно признался».

– Я только через год узнала, что Нила за это судили…

Они подошли к центральной усадьбе.

– Когда вы уезжаете? – спросила Ольга Арчиловна.

– Завтра вечером… Господи, неужели ему опять предстоит суд? – воскликнула девушка. – И тюрьма?! – Она посмотрела на следователя. – Скажите, Нилу много дадут?

– Не знаю, девочка, – мягко ответила Ольга Арчиловна. – Это решает не следователь.

– Да, да… Я учила в школе. Это решает суд…

– Марина, я хотела бы с вами побеседовать подробней… Что, если завтра с утра?

– Хорошо, – кивнула Марина. – Куда мне прийти?

– Если можно, я сама приду к вам. Домой.

– Милости прошу, – чуть наклонила голову девушка. – До свидания.

– Всего хорошего…

Чижик уже отошла от нее. Ольга Арчиловна не удержалась:

– Марина…

Та грациозно повернулась.

– Вы не помните, сколько было выстрелов? Вчера?..

– О, много. Шесть или семь… А может быть, восемь.

«Все-таки я, видимо, права, – удовлетворенно подумала Дагурова. – Виновато эхо… Вот все и называют разное число…»

Глава 6

Гай встретил ее озабоченный.

– Из Москвы звонили. Из института, где работал Эдгар Евгеньевич… Конечно, такой ученый!.. Да еще не представляете, сколько дел, – сказал он, показывая на кипу бумаг на своем столе. – Кручусь за себя, за главного лесничего…

– Он в отпуске?

– Просто нету… То пьяница попадется, то склочник. То пришлют такого, который в делах ни бельмеса. За три года четыре человека сменилось. Больше месяца не держатся. – Он провел рукой по лицу, словно старался стереть заботы. – Ну да ладно, что я все о своем. – Федор Лукич открыл сейф и вынул из него бумажный сверток. – Это, наверное, вам?

Следователь развернула его.

В свертке был паспорт Авдонина (заграничный), командировочное удостоверение, деньги. Ольга Арчиловна посмотрела на директора заповедника, ожидая объяснений.

– Эдгар Евгеньевич просил взять ему в районе авиабилет. До Москвы… Командировку отметить… Да, прибыл человек, а убывает… – Гай замолчал.

«Ну вот, с документами выяснено», – думала про себя Дагурова, оформляя протокол об изъятии паспорта, командировочного удостоверения и денег (двести рублей – четыре купюры по пятьдесят).

– Как устроились? – поинтересовался Гай.

– Спасибо. Очень уютный домик… Познакомилась с вашей дочерью…

– Да? – настороженно посмотрел на нее Гай.

– Случайно. В лесу.

– Прощается… Она у меня любит природу.

– Значит, по вашим стопам пойдет?

– Нет, по материнской линии.

– Куда, если не секрет?

– Будет пытаться в Институт кинематографии. На актерский.

– Говорят, туда трудно, – сказала Дагурова.

– Знаю. Но она выбрала сама. – Он развел руками.

– Может, это так, возрастное? Мальчишки мечтают в космос, девчонки – в актрисы…

– У Марины серьезно. Она давно готовится… Помните интервью Бондарчука в «Литературке»? Он прежде всего поступающим задает вопрос: «Можете не быть актером?» В том смысле, можешь не быть – лучше выбрать другую профессию. Ведь артистом надо родиться и другого поприща себе не представлять… Марина, мне кажется, из этой породы. И потом – может быть, гены. Мать у нее была актрисой… – Гай вздохнул и долгим взглядом посмотрел в окно. Потом добавил: – Впрочем, я не обольщаюсь…

– Надо надеяться.

– Надеяться… – повторил Федор Лукич. Лицо его помрачнело. – Если бы смотрели только на талант… Как будто вы не знаете… Связи, знакомство, – произнес он с горечью. – Говорим одно, а на деле… – Гай махнул рукой и добавил: – А Марина совсем еще дитя… Наивная…

Дагурова поинтересовалась подробностями аварии с мотоциклом. Гай не очень охотно рассказал, как пять лет назад Нил повез его дочь кататься на озеро. Дело было в весенние каникулы. Кончилось все очень печально: Марина получила сложный перелом бедра. Первую операцию делали в области. Врачи боялись, что девочка останется калекой на всю жизнь. Федор Лукич не мог с этим смириться. Не считаясь ни с какими расходами, отправился с дочерью в Курган, к знаменитому хирургу Илизарову, который в свое время лечил Брумеля, олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту. Марина долго лежала у него в клинике. Затем – курорты, Черное море.

– Сколько вынесла девочка, представить себе трудно, – сказал Гай. – До сих пор каждый день специальная гимнастика… Знаете, у нее и сейчас одна нога короче другой. Правда, теперь и сравнить нельзя с прошлым…