Хищники [сборник]

Бестемьянов вышел из участка в час дня, и, засунув руки в карманы шинели заторопился вниз по улице. Мечислав Николаевич стремительно поднялся и, застёгивая на ходу шубу, поспешил вслед за полицейским, но подошёл к нему, лишь когда помощник пристава свернул на Большую Екатерининскую. Подойдя к Бестемьянову, Кунцевич сообразил, что не помнит его имени и отчества. Пришлось обратиться по должности:

— Господин помощник пристава!

Полицейский обернулся. В отличие от давешней их встречи, помощник пристава на сей раз бывшему начальнику не обрадовался. Увидав Кунцевича, он оглянулся по сторонам и пробормотал:

— Здравия желаю, господин Кунцевич, чем могу служить?

— Да ничем! Просто встретил знакомца и решил поздороваться!

— А не слишком ли часто мы в последнее время встречаемся, Мечислав Николаевич? Нам со вчерашнего дня приватные встречи с чинами сыскной полиции строго-на-строго запрещены. А мне разъяснено особенно, как бывшему сыскному надзирателю. Очень обиделся господин полицмейстер, что вы его о своём налёте на «Порт Артур» не предупредили. Поэтому, прошу, если какие вопросы по службе, обращаться непосредственно в участок, к господину приставу, ну а уж коли он мне поручит вам содействие оказать, тогда — всей душой.

Кунцевич внимательно посмотрел на бывшего сыщика:

— Бестемьянов, вы же прекрасно понимаете, что я этого дела так не брошу. А когда я его до конца доведу, многие головы полетят. Мне бы не хотелось, чтобы в их числе была и ваша. Давайте так условимся: коли мне всё удастся, получите здесь место пристава, коли нет — возьму вас к себе, на старший оклад, в центральный район. Как вам такие условия?

Помощник пристава колебался недолго:

— Я живу на углу Екатерининской и Бочарной, во флигеле, во втором этаже, квартира 3. Приходите туда через полчаса, только идите не за мной, а по Северному бульвару. Вы щи любите?

— Конечно приходили! — Помощник пристава ловко опрокинул рюмку, съел две ложки дымящихся щей, и продолжил, — я самолично с двоими беседовал, когда был дежурным по участку.

— Жалобы регистрировали по настольному?

— Одну точно нет, потому как я потерпевшего писать жалобу отговорил, а второго я к Набатову препроводил, как предписано.

Из рассказа Бестемьянова следовало, что потерпевшим из «Порт Артура», добравшимся до полиции, там никакой реальной помощи получать не удавалось: во-первых, жертва не могла назвать ни адреса заведения, ни примет обобравших его лиц, их надобно было искать, а какому полицейскому хочется заниматься лишней работой? Во-вторых, потерпевший в ближайшее время должен был покинуть пределы Российской Империи, в связи с чем проведение с ним следственных действий представлялось затруднительным. Вот и начинали служители закона отговаривать обобранного от подачи жалобы. Кроме убедительных доводов о бесперспективности розысков, добавляли другие весомые аргументы.

— Это что же получается, — задавал потерпевшему резонный вопрос дежурный помощник пристава, — они вас сначала ограбили, а потом на извозчике в гостиницу отвезли? О здоровье вашем выходит беспокоились? Эдакие воры-филантропы? Да и деньги при вас остались, вы же сами утверждаете, что утром обнаружили в бумажнике семь рублей пятьдесят три копейки. Поверьте моему опыту, если бы вас и вправду обнесли, вы бы не только этих семи рублей не увидели бы, вы бы и самого бумажника лишились!

Чин полиции был столь убедителен, что обобранный сначала начинал сомневаться в том, что в отношении него было совершено преступление, а затем приходил к заключению, что действительно прокутил деньги в каком-нибудь заведении.

Если же пострадавший всё-таки проявлял настойчивость, его отправляли к околоточному надзирателю Набатову. Этот полицейский своего околотка не имел, так как по личному распоряжению полицмейстера заведовал в Кронштадте внештатной сыскной частью.

Кунцевич задумался. Помощник пристава думать бывшему начальнику не мешал — он проворно разлил водку по рюмкам, ловко опрокинул свою и стал доедать щи.

Коллежский секретарь поднял рюмку, повертел её в руке, выпил и начал размышлять вслух:

— Если жалобщик был настойчив, от него непременно отобрали бы формальное заявление — хотя бы для того, чтобы показать видимость работы, да и без регистрации по настольному реестру такое заявление не оставили бы — вдруг потерпевший, выйдя из полиции, пойдёт к прокурору. Однако, полицмейстер ответил нам, что жалоб на ограбления в «Порт Артуре» не имелось. Какой из этого делаем вывод?

Бестемьянов усмехнулся:

— Вывод очевиден.

— Да-с, вывод очевиден.