Хищники [сборник]

— Как только она снесётся с вами, телефонируйте на квартиру Мечиславу Николаевичу — напрямую в сыскное звонить нельзя, наш номер хорошо известен широкой публике, — сказал Филиппов. — Завтра утром я пришлю к гостинице самых опытных филеров, а когда узнаю место вашей встречи с Котовым, отправлю туда дюжину надзирателей и агентов с господином Кунцевичем во главе. Вы это… — начальник сыскной, слегка запнувшись обратился к чиновнику для поручений, — особенно не церемоньтесь. Уж очень он ловок, этот Котов. Коли вы его пристрелите при аресте, греха большого не сделаете, и казне средства на процесс сэкономите, да и «вдруга» никакого не случится.

Но «вдруг» случился.

Глава 10 Вдруг

Горничная разбудила Кунцевича в половине шестого утра.

— Сумасшедший какой-то к вам рвётся, барин, я гнала, его гнала, но он ни в какую не уходит, сказал, коли барина не позовёшь по-хорошему, без спросу к нему в спальню зайду. А я разве с ним справлюсь!

Войдя в гостиную, коллежский секретарь увидел Хаджи-Македони. Бессарабский пристав стоял посредине комнаты. Взглянув на лицо бессарабца, Мечислав Николаевич тяжело опустился в кресло.

Хаджи-Македони, конспирации ради, за день до встречи с Виолетой перебрался из «Пале-Рояля» в меблированные комнаты «Версаль», что на Лиговской, и был прописан в новом жилище по паспорту Степана Фёдоровича Дунки. Фиалке Дунка объяснил, что после смерти дражайшей супруги покинул Петербург, бывает в столице наездами и потому постоянного жилья здесь не имеет.

Котов явился в его гостиничный номер около полуночи.

Открыв на осторожный стук дверь и увидев на пороге так хорошо ему знакомую по фотографическим карточкам физиономию, псевдо-корнет едва не вскрикнул.

— Добрый ночи, господин Дунка. — Гайдук снял шапку и склонил голову в поклоне. — Разрешите представиться, я — Григорий Иванович Котов, приятель Виолеты Богдановны. Предлагаю немедленно заняться тем делом, о котором вы с нею условились. Никаких отговорок не приму.

В левой руке ночного гостя поблёскивал револьвер.

— Ничего не имею против, — скрыть дрожь в голосе Хаджи-Македони удалось огромным усилием воли. — Позвольте одеться?

— Одевайтесь, — любезно согласился Котов, однако из комнаты не вышел, и даже не отвернулся. Пристав усмехнулся:

— Не доверяете?

— Прошу простить, но нет. Абсолютно не доверяю. Если бы не крайне стеснённые обстоятельства, в которых я оказался, я никогда не воспользовался бы помощью малознакомого человека в столь важном деле. Но обстоятельства лишили меня выбора. Потому одевайтесь, не стесняйтесь, представьте, что мы с вами в раздевалке пятикопеечной бани. Вы оружие имеете?

— Да, наган.

— Оставьте его, пожалуйста, в номере, нам достаточно будет одного.

Они вышли из «Версаля», сели на поджидавшего их извозчика и через двадцать минут оказались на Галерной — у чёрного хода особняка Попеску. Их там ждали — не успели налётчики подойти к двери, как она распахнулась и, стоявшая на пороге с керосиновой лампой в руке Фиалка, приложив палец к губам, кивком головы велела следовать за собой. Бандит и полицейский, пройдя через несколько комнат, оказались в будуаре молодой графини. Та, плотно прикрыв дверь сообщила шёпотом:

— ПапА дома нет — он в клубе, явится часам к трём. Когда вернётся, непременно пройдёт в кабинет и откроет сейф, он ревизует его каждый день, этот момент следует не упустить. Только, прошу вас, делайте всё как можно тише, в доме полно прислуги.

Сев в кресла, принялись ждать. В комнате было жарко натоплено, и налётчики сняли верхнюю одежду. Часы пробили один раз, потом отсчитали четверть часа, потом ещё одну. Время тянулось бесконечно медленно. Гайдук сидел в противоположным от Македони углу, не выпуская из рук револьвера. Нервное напряжение прошло и пристава стало тянуть в сон. Он несколько раз вскидывал голову и широко раскрывал глаза, но в конце концов был побеждён Морфеем.

Проснулся Хаджи-Македони от толчка в бок — Котов был уже на ногах:

— Берите пальто и — за мной, — скомандовал налётчик.

Они вошли в самый удачный момент — Попеску стоял у раскрытого сейфа. Услышав шаги, граф повернулся, и Гайдук со всей силы ударил его рукой с револьвером в голову. Богдан Васильевич упал, ударившись затылком о дверцу сейфа.

— Давай! — крикнул Котов и направил на «корнета» револьвер.

Хаджи-Македони подскочил к несгораемому шкафу и принялся лихорадочно сметать в принесённый с собой саквояж деньги, ценные бумаги и футляры с драгоценностями.

Внезапно дверь открылась и в комнату, держа в обеих руках серебряный поднос, вошёл лакей в ливрейном фраке:

— Ваш чай, ваше сиятельство…

— Ни с места! — Крикнул Гришка и направил на лакея револьвер. Тот от испуга уронил поднос. Кипяток из чайника попал на прикрытый лишь тонкой тканью рейтуз пах слуги. Раздался истошный крик. Гайдук выстрелил и кинулся к двери, пристав помчался вслед за ним. В доме поднялась суета — на первом этаже зажегся свет…

— Как я у вас очутился, даже не помню…

В это время зазвонил телефон. Мечислав Николаевич поднёс к уху трубку и услышал голос начальника.