Хищники [сборник]

Судя по следам, в засаде находилось трое. Стреляли из двух «берданок» и охотничьего ружья крупного калибра, снаряжённого пулей — именно эта пуля разнесла голову одному из стражников. Всего нашли четыре стреляные гильзы, причём — две рядом с телом Шереметевского. Это обстоятельство, и наличие следов пороховой гари на кителе начальника говорило о том, что два из трёх выстрелов в него были произведены в упор. Получалось, что Леонида Алексеевича либо добивали — нападавшие хотели быть точно уверены, что лишили его жизни. Никто из погибших выстрелить в ответ не успел. Следов отхода нападавших обнаружено не было, произведённый прибывшим вслед за капитаном полувзводом казаков обход леса результатов не дал. Не дал результатов и опрос гостиничной прислуги — в «Альпийском отеле», в связи с отсутствием постояльцев в тот день были только двое работников — сторож, да кухонный мужик. Ни один, ни второй посторонних не видели, никакого подозрительного шума, кроме выстрелов не слышали, а услышав пальбу ничего предпринимать не стали, а только закрыли дверь на засов, да молились Богу.

Посланец, сообщивший о несовершенном убийстве сторожа, тщательно подготовленная засада, всё говорило о том, что начальник станции стал жертвой заранее спланированного и хорошо обдуманного убийства.

«Кому же ты, Леонид Алексеевич помешал?» — подумал Кунцевич и наконец-то уснул.

Глава 9 Кто такие большевики, и как с ними бороться

Проснулся он от сопения, охов и вздохов и долго не мог сообразить, что происходит. Наконец догадался… Ощущение было такое, что парочка милуется прямо на его кровати. Кунцевич зажёг спичку и посмотрел на часы — была половина пятого. Наконец звуки страсти утихли, и тут же титулярный советник услышал, как под кроватью скребётся мышь или крыса. Потом в открытую дверь балкона ворвался рёв пароходного гудка… В общем, уснуть удалось только тогда, когда уже следовало бы просыпаться. Он бы опять проспал, если бы с вечера не приказал коридорному разбудить к завтраку.

Капитана за столиком не было. Позавтракав в одиночестве, титулярный советник вышел через главный вход в пальмовый парк и спустился по лестнице к морю.

Неволин догнал его уже не берегу:

— Здравия желаю, Мечислав Николаевич, прошу простить за опоздание — всё утро рапорта строчил про вчерашнее происшествие. Из Екатеринодара пришла телеграмма — к нам едет судебный следователь по особо важным делам его благородие коллежский секретарь Магомед-Гирей-Бахты Гиреевич Курдюмов. Будет завтра к трём часам.

— Татарин и судебный следователь? — удивился титулярный советник, — в таком чине и уже по особо важным делам?

— А в Екатеринодарском суде половина следователей — бакинские татары. У них очень развито землячество. Стоит одному за место зацепиться — весь род к себе тянет. Потом помогают друг другу. Но, по отзывам, вроде хороший профессионалист. Правда по-русски плоховато разговаривает…

Кунцевич опять только покачал головой. Несколько минут они шли молча вдоль безлюдного берега. Потом питерец спросил:

— Ну как прошла ваша вчерашняя встреча? Что-то новое об убийстве удалось выяснить?

— Пока нет, — ответил капитан, — но думаю, что через пару-тройку часов мне сообщат имена убийц.

— Что? — титулярный советник остановился как вкопанный и вытаращил на участкового глаза.

Тот довольно ухмыльнулся:

— Скажу без ложной скромности, я царёво жалование и добавочное содержание от великого князя получаю не зря. Хоть я тут и полугода ещё не прослужил, а агентуркой обзавестись успел, поэтому о планах господ революционеров мне было многое известно. Я ведь предупреждал Леонида Алексеевича, сто раз предупреждал. Вот только он меня не слушался. «Мне, — говаривал, — после питерских «иванов» ни один кавказский боевик не страшен».

— Подождите, вы хотите сказать, что знали о готовившемся покушении? — ещё больше изумился Кунцевич.

— Ну, разумеется, нет. Я знал о том, что Шереметевский у здешних эсдеков словно бельмо на глазу, знал, что они на него очень злы и на одной из своих сходок постановили удалить Леонида Алексеевича из Гагр, как вредного для партии человека. Я, естественно, опасался, что это удаление может произойти и кровавым способом, поэтому неоднократно предупреждал начальника о соблюдении осторожности, о необходимости выезжать со станции только в сопровождении сильного конвоя… Но, как я уже говорил, он меня не слушал. И вот — результат.

— За что же они так невзлюбили Леонида Алексеевича?

— А за то, что проходу им не давал. Давайте я вам всё-таки расскажу о здешней обстановке, так вам будет понятнее.

Капитан закурил и начал:

— От залпов на Дворцовой, искры разлетелись по всей Империи, но именно на Кавказе они попали прямиком в пороховой погреб. Не стал исключением и Сухумский округ, или, как называют его туземцы «Абхазия». Ведь тут никогда не были довольны правительством. Вы знаете, почему абхазцев почти тридцать лет называют «виновными людьми»?

— «Виновными людьми»? Нет, не знаю, я вообще об этом впервые слышу.