Хищники

– Войди, Мира, – улыбнувшись, позвал Гунтар. – Нехорошо разговаривать с людьми из-за угла.

Дверь открылась, и на пороге появилось юное создание, одетое в мужской охотничий костюм. Тёмно-серая рубашка, шнурованная безрукавка, лосины из мягкой кожи и короткие сапоги, голенища которых доходили до середины сильных, красиво очерченных лодыжек.

Костюм нисколько не портил её. Наоборот, он только подчёркивал все достоинства округлой, девичьей фигурки. Несмотря на изящность, с первого взгляда было ясно, что в силе эта девушка не уступит иному мужчине. Двигалась она с непередаваемой грацией истинного бойца.

Гибким движением опустившись рядом с Гунтаром, она выдернула нож из столешницы и, не глядя, бросила его в ножны. Глотнув вина из кружки приёмного отца, она с вызовом посмотрела на Скопу.

Прямые соломенные волосы были коротко острижены и стянуты узким кожаным ремешком. Большие, широко посаженные серые глаза смотрели дерзко. Чуть вздёрнутый нос был покрыт веснушками, а широковатый рот, с полными, чувственными губами кривился в усмешке.

Картину довершали высокие скулы и упрямый подбородок с неожиданно трогательной ямочкой. Такие же ямочки появлялись на щеках, когда она улыбалась. Тонкие и удивительно длинные пальцы небрежно играли кубком.

Молчание нарушил Вулоф.

– Ты несколько горячишься, Мира, называя себя моей служанкой. Гунтар клялся на верность моему отцу. Ты же свободный человек. Твой долг – это только долг ему, Гунтару, но не мне.

– Он мой отец. Пусть не по крови, но он спас мне жизнь, и я должна ему. А раз он служит вам, значит, и я служу. Я простая крестьянка и знаю своё место, хоть и живу, как вольный охотник. Как бы то ни было вам не избавиться от меня. Лучше погибнуть в бою, чем прожить, не видя белого света из-за кучи сопливых детей и вечно пьяного мужа, или стать игрушкой пресыщенного лордика.

– Вот поэтому я и предложил тебе уйти. Я ведь тоже лордик, – усмехнулся Вулоф.

Сообразив, что ляпнула глупость, Мира досадливо закусила губу. Потом, упрямо тряхнув головой, ответила:

– Нет. Вы не из таких. Я знаю. Иначе Гунтар не служил бы вам.

– Он не видел меня много лет, а рассказы о похождениях стражников известны всей стране, – продолжал гнуть своё Вулоф.

Мира растерянно оглянулась на Гунтара и, сообразив, что Вулоф просто дразнит её, дерзко вскинула подбородок.

– По крайней мере, вы хотя бы молоды. В крайнем случае, приятнее покориться молодому, чем старому, обрюзгшему козлу. Так легко вы от меня не отделаетесь.

Мужчины рассмеялись. Глаза Миры ещё продолжали упрямо блестеть, но губы уже разъезжались в лукавую усмешку.

– Ладно, вояка! – хлопнул Вулоф ладонью по столу. – Будешь вместе с Гунтаром прикрывать нас. Остальное, мы сделаем сами.

Это «мы» наполнило душу Скопы братским теплом. Он протянул руку, и Вулоф от души пожал протянутую ладонь.

– Но я хочу драться! – подскочила Мира.

– Прикрывать арбалетами! – дружно рявкнули друзья, и она ошарашенно плюхнулась на лавку, переводя взгляд с одного на другого.

– Слушай внимательно. В ближнем бою нас двоих никто не одолеет, но если они возьмутся за луки, нам придётся туго. Вот для этого и нужны вы. Ваша задача держать глаза открытыми и не дать их стрелкам уничтожить нас на расстоянии. Кроме того, возможен удар в спину. Этим мерзавцам верить нельзя. Вполне возможно, что ты заплатишь свой долг крови раньше, чем предполагаешь, – закончил Вулоф.

Гунтар вздохнул и тихо произнёс:

– Хотел бы я быть лет на двадцать моложе.

– Ничего, старина. Ты и так сделаешь всё, как надо, – тепло улыбнулся Вулоф. Потом, потянувшись, он громко прорычал: – И вообще, нас сегодня накормят?! Чёрт возьми, я голоден! Где обещанные деликатесы? Ты только посмотри на этих нерадивых. Кричат, что они самые преданные слуги, а сами морят хозяина и его друга голодом. Уволю! Обоих!

Мира рассмеялась и, вскочив, показала Вулофу язык.

– Так вам и надо, а будете шуметь, вообще ничего не получите.

Вставший Гунтар с размаху шлёпнул её по заднице.

– С хозяином говоришь, егоза. Пошли, а то и вправду уволит.

Потирая пострадавшую ягодицу, Мира покорно поплелась за Гунтаром, обиженно ворча:

– Старый, старый, а лапа как кувалда. Хоть бы шлёпнул полегче, аж горит всё.

– Переживёшь, – усмехнулся Гунтар, – зато запомнишь, что с хозяином нужно шутить с умом. – Выйдя на улицу, он продолжил: – Наш хозяин не любитель приказывать, но если он попросил, пусть даже в шутливой форме, сделано должно быть немедленно и обязательно. На такого властелина молиться нужно. Он со слугой последний кусок разделит и не задумается.

Притихшая Мира с удивлением слушала приёмного отца.

– Ты ещё глупая, многого не понимаешь. Он потому и не хочет брать тебя, что не верит. Веру, её заслужить надо. И не языком, а делами. А ты скачешь, как коза. Нашла кого в сластолюбцы записывать. При его внешности и силе он любую возьмёт, на тебя и не посмотрит.

– Но я же только для примера, а пригрозила в шутку. Я ведь встала раньше тебя… – смущённо пролепетала растерянная от такой отповеди девушка.

Взгляд Гунтара смягчился. Он ласково потрепал дочь по соломенной копне и проворчал: