Хищный зверь

— Я их постоянно оставляла в чате, а потому и в галерее, ты их там найдешь… А Роберто — не знаю… Кажется, он как-то сказал, что самые красивые оставляет в запароленных файлах. Но почему?

— Любое поведение подсказано выбором. Иногда выбор исходит от разума; часто, напротив, продиктован инстинктом. Я должен буду просмотреть все файлы, чтобы дать им оценку. Знаю, это вопрос щекотливый, поэтому считаю правильным тебя предупредить.

Нардо выровнял штурвал после короткого отступления от курса, а может быть, она все это себе напридумывала… Так или иначе, а Сабина снова успокоилась, несмотря на щекотливость вопроса.

— Делай, как считаешь нужным, тут нет никакой проблемы. Там имеются даже видео.

— Видео меня мало интересуют. Обычно выбор фотографии гораздо более обдуман и менее непосредствен… Посмотрим, однако. Мы у цели, я нашел первое сообщение. Сейчас стану быстро их просматривать, а ты будь внимательна. Если возникнут вопросы, я их буду задавать. Договорились?

— Да.

Инициатива отношений с Сабиной принадлежала Роберто. Начиная с первых встреч в офисе и в прокуратуре, для контактов с ней он пользовался отдельным телефоном. Сразу же попросил ее вне работы говорить ему «ты» и без особых усилий блестяще этого добился. Сабина сразу включилась в игру. Роберто своих чувств не скрывал и играл в открытую. Через пару недель она согласилась встретиться с ним вдвоем в суши-баре в районе пьяцца Болонья. В тот вечер они впервые поцеловались в его машине, а первое серьезное свидание состоялось на следующий раз в ее квартире. Обмен пылкими излияниями и снимками сексуального толка начался сразу после свидания и постепенно становился все интенсивнее. Оба они были крепко связаны интеллектуально, прекрасно подходили друг другу «в горизонтали», и дальнейшая жизненная перспектива у них была вполне сносная. Нардо провозился чуть больше получаса, очень быстро просматривая диалоги, постепенно приближавшие их к моменту разрыва, и, видимо, нашел, что их слишком много. То же самое и с сексуальными порывами. Он очень внимательно анализировал первые их проявления у Сабины, а все, что происходило потом, просто бегло просматривал. А откровения Роберто на эту тему, наоборот, специально увеличивал, чтобы не пропустить ни одной детали. И, наконец, он очень внимательно перечитал последнее сообщение Роберто, то самое, где тот говорил о беременности своей жены. После этого Сабина сразу же заблокировала контакт.

Она внимательно наблюдала за Нардо, как он и велел, и буквально висела у него на губах. Несколько секунд он обдумывал полученные данные, чуть приоткрыв рот и задумчиво глядя перед собой. Ей удавалось его не торопить, хотя сердце у нее и стучало изо всей силы. Потом Нардо обернулся, пристально посмотрел ей в глаза и улыбнулся:

— Отлично, теперь у меня полно данных.

— И каков вердикт?

— Трудно сказать, но иметь всю эту дьявольскую аппаратуру — большое преимущество, ибо большая часть нашей жизни оставляет следы. Скажем так, в общем и целом ваши отношения с Роберто, притом что он женат, а ты свободна, вполне стандартны — кроме, разве что, нескольких особенностей, где у меня что-то не сходится. Разумеется, тут надо подумать и покопаться.

— Объясни подробнее, что не сходится?

— Я вижу, ты опять не в себе. Тогда слушай, я должен сначала кое-что объяснить.

— Я вся внимание.

— Я буду повторять, пока тебе не надоест, а если ты не веришь, то готов тебе продемонстрировать: мы, человеческие особи, на самом деле обезьяны.

— Я верю, у меня нет причин тебе не верить. Но я бы предпочла, чтобы ты мне это растолковал, поскольку мысль, что я обезьяна, меня немного пугает… Потом сам поймешь.

— Наше поведение и наши особенности, даже самые современные, обусловлены генами, которые мы передаем друг другу по цепочке, выковывая их тысячами лет, и инстинктами, которые берут начало в генах. Агата Кристи говорила: «Инстинкт — вещь удивительная. Его невозможно объяснить, но и игнорировать тоже невозможно». Отчасти она ошибалась, утверждая, что его невозможно объяснить, но для той эпохи это простительно. На самом деле наука показала, что инстинкты являются не столько неизменными генетическими программами, сколько плодами нашей склонности к познанию. Это очень важно. Понимаешь?

— Понимаю, продолжай.

— Подавляющее большинство наших генов после обследования более двухсот видов обезьян оказались идентичны генам трех антропоморфных видов: шимпанзе, горилл и бонобо. Ясно, что человек произошел от племени, общего для всех трех, которое развилось от семи до восьми миллионов лет назад, и представляет собой смешение этих генов, несколько усовершенствованных. Самая распространенная ошибка, в которую впадают все и которую ты не должна делать, если хочешь попробовать мой метод, это думать, что усовершенствование генов перенесло нас в мир, отличный от обезьяньего, лучший и более развитый. Это не так. Улавливаешь?

— Да, но это новые концепции, я их еще должна усвоить.