Хищный зверь

Они убедились, что Кира в порядке. Очень напуганная, вся в синяках, с шишкой над бровью, с разбитой в кровь губой, она дрожала и кашляла. Едва придя в себя, бросилась к Нардо, обхватила его руками и отчаянно расплакалась. Он долго гладил ее по голове, нашептывал ей на ухо слова утешения и уверял, что она держалась молодцом.

На машине с сиреной прибыли карабинеры — те же, что и раньше, — а за ними «Скорая помощь».

Во время краткого осмотра «Яриса» карабинеры нашли в багажнике канистру с бензином, запалы и ветошь. И еще — заявление об угоне, написанное самим Джордано. Потрясенная Сабина, не поверив, задумчиво произнесла, словно говорила сама с собой:

— Он хотел ее убить, сжечь и бросить здесь, в том месте, где они впервые поцеловались… У него с самого начала был такой замысел.

Нардо кивнул.

У Сабины по спине пробежала дрожь. Они предотвратили жестокое преступление, очередное бессмысленное насилие, которое чуть не совершил ревнивый и безбашенный парень. И такое событие несколько недель потом мусолили бы все тележурналы. Ее опьяняло и приводило в восторг сознание, что она участвовала в спасении этой девочки, в операции, которой руководил Нардо, сразу почуявший смертельную опасность. Если б они вмешались двумя минутами раньше, Джордано отделался бы обвинением, легким, как вечерний бриз. А вот вмешайся они на пару минут позже, было бы уже поздно.

За столько лет службы в полиции ей никогда не случалось чувствовать себя настолько полезной и настолько гордиться своим вмешательством. Ее вдруг охватило сумасшедшее желание помочь карабинерам в редакции протокола ареста. Уж она приложила бы все усилия к тому, чтобы Киру больше не тревожили выходки Джордано и та могла бы, не думая о нем, спокойно жить той жизнью, которую он хотел у нее отнять.

8

Сабина подъехала к дому незадолго до полуночи — ее подвезли карабинеры из Остии. Она была счастлива увидеть «Альфа Ромео» Нардо, припаркованный во второй линии неподалеку от ее дома. Он заметил, как подъехал одинокий автомобиль скрытого патрулирования, поднял глаза от мобильника и приветственно махнул рукой.

Составление актов было процедурой очень долгой и временами изнурительной. Нардо не знали, как квалифицировать, а потому допросили в качестве человека, который был в курсе событий. Он дал подробные показания, назвавшись близким другом Киры, которого она позвала на помощь, поскольку боялась предстоящей встречи с Джордано. Он говорил чистую правду, в том числе и о том, как его знакомая сотрудница полиции совершенно случайно оказалась вместе с ним. Опустил только подробности своей деятельности защитника женщин — жертв преследований. Не дочитав протокол до конца, Нардо уехал: у него была куча дел.

Сабина не чувствовала себя в безопасности, а потому попросила его за ней заехать. В конце концов, в это утро сожгли ее машину, хотя ей и казалось, что прошел уже целый месяц. Когда комиссар полиции узнал, что она неожиданно оказалась втянутой в историю с арестом, о котором газеты, в своем вечном поиске сенсаций, будут писать еще много дней подряд, то позвонил ей, рассыпаясь в восторженных поздравлениях. А поскольку о сожженном автомобиле он тоже знал, то сразу пообещал наказать виновных в преследованиях, которым она подвергалась. Комиссар был искренен и по-настоящему взволнован, но его обещания ничего не стоили, ибо он знал, что не сможет их выполнить. Поэтому Сабине ничего не оставалось, кроме как воспользоваться неожиданным подарком, который кто-то подбросил ей на дорогу, единственно возможным способом выскочить из того ада, что был вокруг: Нардо Баджо.

Он тепло ее обнял. От него пахло чистотой с примесью чисто мужского аромата, а она не умывалась уже несколько часов, поэтому приветствовала его без удовольствия. Они вместе поднялись в квартиру, чтобы забрать личные вещи Сабины. Она шла впереди и сразу заметила дохлую мышь, привязанную за хвост к ручке двери. Ни расплакаться, ни отпустить хоть какой-то комментарий у нее не было сил, и она предоставила Нардо, внушающему доверие, как бесплатная парковка в Трастевере, устранять это очередное свидетельство дурного вкуса недоброжелателей. Не говоря ни слова, она побросала в сумку кое-какую одежду и прочие предметы и села в машину.

Пока они ехали, голос Джона Леннона хотя бы частично рассеял накопившийся негатив. Мало кто из артистов смог бы это сделать, и Сабина восхитилась этим выбором, разумеется, не случайным. Нардо, наверное, никогда не ошибался целью. До его дома они добрались около двух ночи; он проводил ее в лучшую комнату с персональной ванной и посоветовал сразу принять душ. Сабина с благодарностью повиновалась, а потом, взбодрившись, пришла посидеть с ним на диване, где он сортировал какие-то бумаги и, как всегда, принимал и отсылал сообщения, текстовые или голосовые.

— Неужели не хочешь спать? — мягко спросил он, и в его голосе прозвучала нотка искреннего гостеприимства, которая придала ему еще больше очарования.

— Слишком много эмоций. Заснуть вряд ли удастся. Можно я ненадолго составлю тебе компанию?

— Черт возьми! Ты делаешь мне подарок.