Хищный зверь

— Сиди спокойно. Кира молодец. Он на пределе; чувствуешь, как ищет повода, чтобы взорваться? «Развитой» части его мозга удается наблюдать за «глубинной», базовой, которая только и ждет, чтобы Кира дала ему возможность почувствовать собственное превосходство. Но она его все время нейтрализует. Подожди пока.

— Но она правда не гуляла с этим Марко?

— Ага, как же… Гуляла и с Марко, и с другими, и правильно делала. Кстати, она слишком много лет отдала этому типу, у которого мозги как медуза. И самое главное, что он этого не понимает. Вот увидишь, сейчас речь пойдет о снах…

— Ты уверен в том, чего не было, Джордано. Я не знаю, что мне еще сделать, чтобы ты поверил, что у нас с Марко ничего не было. Я была честна, я уже все тебе сказала. Мы слишком отдалились друг от друга, и это меня пугает. Я всегда любила только тебя, я тебя обожаю, ты мужчина моих снов, а ты хоть раз подумал о моих снах?

Джордано снова замолчал. Эти паузы казались бесконечными, и Сабину охватывала тревога, а Нардо, наоборот, радовался. Оба тайком вслушивались в разговор, затаив дыхание.

Джордано снова заговорил, теперь вполголоса:

— Кира, что ты от меня хочешь? Что тебя во мне не устраивает? История с татуировками? То, что я много пью? Что забросил учебу? Так это же тоска зеленая! Опять начнешь говорить, чтобы я больше не играл в компьютерный футбол?

— Ты мой милый толстячок и всегда им будешь, Джорда́! Я просила тебя сделать шаг навстречу, но ты не сделал. Ни разу, даже по ошибке. И тогда я поняла, что переделывать тебя — это просто-напросто несправедливо. И позволила тебе идти своей дорогой. Когда ты мне рассказал о Саманте, с которой у тебя была история, я много плакала, знаешь… ты же меня тогда видел. Ты ведь видел, как я плакала. Вспомни!

— Да помню я, помню… Ну, была эта хрень с Самантой, без всякого продолжения!

Нардо вполголоса отпустил комментарий:

— Молодец, девочка, браво! А теперь подведи итог.

— Саманта меня не интересует. И тебя не должны интересовать ни Марко, ни Антонио, ни Паскуале, ни все те, кого ты воображаешь себе в фильмах, но которые для меня не существуют. С Марко мы просто проводим время, это моя компания, и в ней ничто не должно тебя смущать. То, что происходит между нами, выше всего, я тебе всегда это говорила и говорю еще раз. Ты любишь меня, Джо?

— Смертельно, Кира.

— Тогда в чем дело, что не так? Я здесь, с тобой. На нашем месте. И говорю, что ты для меня номер один, и я тебя жду, чтобы увидеть, что ты действительно держишься, если хочешь чуть-чуть измениться ради меня. Я не закрыла свою дверь, Джорда, я всего лишь попросила тебя дать время мне и дала время тебе, чтобы ты подумал, чего хочешь в нашей с тобой жизни. Я все время, все время думаю о тебе.

Нардо посмотрел Сабине прямо в глаза:

— Слышишь, Сабина? Кира просто феномен. Она заставляет его поверить, что еще есть надежда, хотя на самом деле это неправда, и она его таким образом усмиряет. И самое главное — дает ему понять, что заново открытая дверь будет зависеть от его усилия измениться. Это очень важно. Однако остерегись, потому что Джордано прекрасно знает, что никогда не изменится, но тогда и права обижаться на нее у него нет. Ни на нее, ни на кого-нибудь третьего. Мы все норовим перекладывать вину в наших бедах на других: это проще и быстрее, чем самим разбираться в собственных проступках и упущениях. С точки зрения психологии это позволяет сглаживать углы.

Сабина кивнула. Снова воцарилось молчание, на этот раз настолько долгое, что она забеспокоилась:

— Он не знает, что сказать, Нардо. Он больше не знает, что сказать!

— Да. Кира была великолепна. Наступает самый трудный момент.

— То есть?

— Если у тебя нет слов, ты переходишь к действиям. Распрощайся с цивилизованной частью Джордано — сказать по правде, очень маленькой — и приготовься познакомиться с обезьяной, которая в нем обитает.

Из микрофона раздался шорох, как будто обо что-то терлась дамская сумочка, потом нечленораздельное мычание, а потом голос Киры:

— Нет, нет! Что ты делаешь?

— Как это что делаю? Обнимаю тебя. А что?

Кира снова быстро среагировала и попыталась все обратить в шутку:

— Ты тискаешь грудь у всех, кого обнимаешь?

Оба рассмеялись, потом снова раздался осипший голос Джордано:

— А как же все, что ты мне только что говорила? Или это было нужно, чтобы я окосел? Ты, типа, обо мне думаешь, я номер один… Ну так покажи, что я номер один! Покажи сиськи, в чем проблема? Я уже тысячу раз их видел, они мои! Ты говоришь, что ты моя; так докажи это! Хватит болтать всякую хрень! Или ты хранишь верность этому импотенту Марко?

Нардо зажмурился и затаил дыхание, Сабина не удержалась и приложила палец к клавише зажигания. Кира вздохнула и сказала:

— И вот этим завершается наша любовь? Моими сиськами? Да на, смотри!

Прошло еще несколько секунд, снова послышалась возня, и Джордано каким-то странным голосом сообщил, что он завелся. Кира рассмеялась, но Сабина почувствовала, что она испугана. По тяжелому дыханию Джордано и стонам Киры она догадалась, что они ласкают друг друга. С тревогой обернулась к Нардо: