Хитон погибшего на кресте

– Благодарю тебя, милосердная Прокла. После твоих слов мне стало легче, – искренне произнес Варавва. – Но что делаешь ты в этой пещере?

– Мы прячем книги общины. Римляне приближаются к нашим поселениям.

– Будь спокойна. Я не отдам римлянам ваши книги, я буду сторожить их даже мертвый. А теперь иди, занимайся своим делом, не трать на меня, недостойного, драгоценное время.

– Я принесу тебе ячменных лепешек.

– Не надо, Прокла. Мой организм давно не принимает никакой еды.

Прокла ушла и скоро вернулась с кувшином.

– Здесь вода. Завтра я опять приду.

– Прощай, Прокла.

На следующий день Прокла вместе с Марией вошли в пещеру. Они принесли корзину свитков, которые предстояло спрятать здесь. Но прежде женщины разожгли светильник и направились в знакомый Прокле дальний угол. Варавва лежал в том же положении, как и вчера. Глаза так же были открыты, но жизни в них не было. Кувшин был так же полон, каким женщина оставила его вчера. Дрожащей рукой Прокла дотронулась до лба старика – он был холоден.

– Прощай, Варавва, – произнесла она и смахнула слезу.

– Надо его похоронить, – сказала Мария. – Но сможем ли мы вытащить тело?

– Варавва пожелал, чтобы пещера стала его могилой. Исполним же последнюю волю.

Они накрыли тело полотенцем, затем обложили со всех сторон камнями. Еще часа два ушло на то, чтобы притащить в пещеру несколько корзин песка и навсегда упокоить под ним останки человека с мятежной душой.

Теперь они занялись свитками, которые раньше пришлось выгрузить прямо на пол пещеры, так как корзина понадобилась совсем для других нужд. Один из свитков выскользнул наружу, и Мария покинула пещеру, чтобы вернуть непослушный пергамент в хранилище.

И тут женщина увидела мчащегося на коне мужа.

– Как хорошо, что я вас нашел! – воскликнул молодой человек.

– Что случилось, Антигон? – встревожилась Мария.

– Римляне в соседнем селении. Жгут дома, убивают всех без разбора. Нескольким человекам удалось бежать. Они сказали, что враги завтра или даже сегодня будут у нас, и милости от них ждать не придется никому. В пустыне на римские когорты напал отряд зелотов и здорово их потрепал. Теперь враги мстят за гибель товарищей всем, кто встречается у них на пути.

Зять Проклы – Антигон – терпеливо ждал, когда женщина устроит на хранение последний свиток.

Перед тем как покинуть пещеру, Прокла обратила свой взор в темный угол – туда, где вырос небольшой песчаный холмик:

– Упокой, Господь, твою душу! Храни, Варавва, нашу тайну.

(Почти две тысячи лет свитки лежали никем не потревоженные, и они были открыты только тогда, когда человечество оказалось готовым их читать, познавать прошлое…)

Наконец все втроем поспешили обратно в селение.

– Но где мы сможем укрыться, если даже в пустыне римляне отыскали наших соседей и расправились с ними.

– Есть только одно недоступное для них место на иудейской земле. Это крепость Масада. Много лет в ней живут сикарии, и римляне даже не пытаются до них добраться.

– Эти храбрые люди нас примут? – продолжала сомневаться Мария.

– Да, конечно. Среди них есть мои друзья, вместе с ними я… был в Иерусалиме.

Сборы не заняли много времени, так как семья Проклы, впрочем, как и все здесь живущие, довольствовалась только самыми необходимыми вещами. Основной груз составляла одежда для детей. И, наконец, Прокла достала самое драгоценное, что у нее было.

– Антигон, я хочу, чтобы ты надел этот хитон, – обратилась она к зятю.

– Я не могу, – отказался мужчина, знавший историю бесценной одежды. – В дороге всякое может произойти…

– Именно потому и надень, – продолжала настаивать Прокла. – И вообще с нами ничего плохого не случится, потому что мы нужны им, – женщина указала на детей Марии и Антигона.

Мешки с одеждой были погружены на ослика. (Того ослика, на котором Прокла бежала с маленькой Марией из Иерусалима, давно уже не стало. Но Прокла в память о своих спасителях продолжала держать в хозяйстве ослика и козу. На молоке нынешней козы росли ее внуки.)

И вот маленький караван тронулся в путь.

Масада уже была видна, когда им навстречу из-за холма вылетел отряд римских всадников. Они обнажили мечи и поскакали навстречу переселенцам. Антигон вышел вперед, приподнял руки и развел их в стороны, показывая, что с ним нет оружия.

Казалось, еще немного, и полетят невинные головы. В десяти шагах от каравана декурион скомандовал:

– Побереги меч!

Кони, которых всадники остановили почти на полном скаку, подняли тучи пыли и песка. Дети в страхе попрятались за спины Проклы и Марии и громко плакали.

– Кто такие? – спросил декурион, которого, было видно, одолевали сомнения.

– Мы жили здесь недалеко. На селение наше напали разбойники, – пояснил Антигон. – Забрали все ценное, грозились убить, если завтра не принесу им сорок серебряных монет. У меня нет таких денег, вот и бежим.

– Что у тебя в мешках?

– Только одежда для детей, в которой разбойникам нет нужды.

Прокла, чтобы подтвердить слова зятя, сняла с ослика два мешка и высыпала их содержимое прямо на песок. Проголодавшаяся коза начала обнюхивать вещи, придавая самим своим присутствием мирный характер каравану.

– Куда же вы теперь?