Хитра

Мунк церкви не любил. Терпеть их не мог, если честно. Уважать религию других людей? Само собой. Аллах, Шива, Будда, Иисус. Пусть верят в кого хотят. Но церкви? Он вздрагивал в те редкие разы, когда заходил в них. Однажды он был в Риме, много лет назад, вместе с женой Марианне. Они посетили собор Святого Петра, и Холгер сразу невзлюбил его. Роскошь сверху донизу, выпендреж чистой воды, и за чей счет? Беднейших из беднейших, конечно. Отдавших то немногое, что имели, из-за страха смерти и вечного ада. Негативное отношение к церкви сформировалось у Мунка еще в детстве. Его отец, работавший на железном дороге, был ярым коммунистом. Для него не существовало богов, кроме Сталина и Ленина. Мать была осторожнее в отношении к ним, но мыслила в том же направлении. В детстве Мунк допустил ошибку, когда попросил родителей отправить его в воскресную школу. Мальчишка соблазнился золотыми наклейками, а еще туда ходила одна из самых милых девочек в классе, так почему нет? Ох и досталось ему тогда от родителей. Его обругали даже сильнее, чем позже, когда ему было четырнадцать, и он первый и единственный раз в жизни напился отцовского домашнего вишневого вина.

– Веди себя прилично, – тихо сказала Миа, когда они с Холгером подошли к ступеням церкви.

– Я? Я же…

– Тсс.

Пожилая дама в шляпе улыбнулась и подала им руку.

– Добрый день, я Доротея Крог. А это Томас.

Она кивнула в сторону долговязого мужчины, стоявшего рядом с ней. Под тридцать, одетый в черную рубашку с белым воротником, священник явно нервничал. Он вытер ладонь о штанину и слегка покашлял, прежде чем протянул ее следователям.

– Томас Офелиус, приходской священник.

– Мунк. А это Миа.

– Привет, – произнесла Миа.

– Да, о вас я слышала, – радостно воскликнула женщина, придержав перед входящими дверь. – Вы так известны. Кажется, все только о вас и говорят с тех пор, как вы приехали сюда. Вы в Квенвэре живете?

– На Эдёя. – Миа прошла вслед за Доротеей.

– О, Эдёя. В доме старого Монсена? Я там бывала много раз, но уже давно. Мой муж, старый священник, и Монсен были хорошими друзьями. Там прекрасно, просто потрясающе. Вы постоянно там живете или как в летнем домике?..

– Сейчас я живу, да, посмотрим, надолго ли останусь.

Миа улыбнулась и бросила на Мунка беглый взгляд.

Мунк медленно кивнул ей в ответ.

Он подумал о том же самом.

Что не так с этим священником?

Они втроем уже были посередине прохода между скамьями, но священник все еще стоял у двери. Мунк оглянулся вокруг. Крест и большие подсвечники. Арочные окна с цветными витражами с библейскими сюжетами. Мунк, конечно, не очень разбирался в Библии, но кое-что он смог различить: Еву с яблоком в саду Эдем и Моисея с грифельными досками на горе Синай. Но здесь хотя бы было прохладнее, чем на улице.

– Томас, ты идешь?

Доротея, повернувшись к священнику, щебетала, словно он был ребенком.

Он кивнул и достал что-то из кармана.

– Да, я только…

Пастор высморкался в носовой платок.

– Бедный Томас, он немного простудился, – извинилась Доротея.

– Аллергия, прошу прощения, – пробормотал священник и поднялся к ним.

– Да? – сказала Доротея.

Мунк услышал в ее голосе небольшое раздражение.

– Ты должен им показать, Томас. Это же ты их нашел.

– Да-да, конечно.

– Итак, это церковь Сандстад, – продолжила пожилая дама. – Многие думают, что она называется церковь Хитры, но это не так. Церковь Хитры – это старая красивая каменная церковь на Меландшё, может, вы ее видели?

– Не думаю, – ответил Мунк.

– Очень советую посетить. Прекрасное место. Построена из местного камня, с часовней и невероятной красоты медным куполом со шпилем наверху, верно, Томас?

– Э-э, ну да, – проговорил заметно нервничавший священник. – Очень красивая. Но…

– К сожалению, маловата, – сказала Доротея. – Поэтому в основном мы пользуемся этой. Крещения, богослужения, свадьбы, все проводим тут.

Она улыбнулась и развела руками.

– Так та большая свадьба будет здесь? – спросил Мунк.

Доротея бросила взгляд на Томаса, и тот кивнул.

– Да. Она будет здесь. Мы, точнее я, будем проводить церемонию. Должно получиться очень красиво. Мы все еще обсуждаем, что будем…

Дама закатила глаза.

– Извините Томаса. Как видите, он сегодня не совсем в форме. Трава, да? На нее у тебя аллергия, Томас?

– Да, увы, – пробормотал священник и провел рукой под носом.

– Сочувствую вам, – сказала Миа. – Моя сестра тоже от нее страдала. Все лето насмарку, верно?

– Да, так и есть. Спасибо.

– Пойдем? – предложил Мунк, указав на алтарь.

Миа и Мунк увидели то, о чем все говорили.

Новый запрестольный образ.

Большой и величественный, он возвышался за алтарем на стене ризницы.

В остальной части церкви стены были сплошь украшены фресками с библейскими сюжетами, а окна – витражами с той же тематикой. А на этой стене почти ничего не было на тему религии, кроме центральной фигуры Иисуса на кресте. Остальные же росписи носили светский характер, изображая то семгу, трепыхающуюся в сетке, то другую у кого-то в руках.

– Ну вот, наш новый запрестольный образ, – кашлянул священник. – И да…

Доротея покачала головой и снова взяла слово.